У Садофьева с Вартановым отношения не стали закадычными. Явление такой кометы, как Алка, разрушило тройственный союз, казавшийся незыблемым. От возвращения Шардакова из больницы Садофьев тоже не ждал ничего хорошего, хотя его позиция в отношении друга выглядела безупречной. Но что толку, когда Машкалова принадлежала теперь другому.
База не база, но одновременно папок двадцать-тридцать под кроватью, которая считалась теперь кроватью Вартанова, постоянно лежало. Вскоре он где-то раздобыл переплетную аппаратуру, и дело пошло совсем хорошо.
Все описанные выше события вместились в какие-нибудь шесть недель институтской жизни, дальше жизнь пошла много ровнее. Через месяц Вартанов и Машкалова поженились. Садофьев не пошел на финальную пьянку, чем снискал совершенно незаслуженную благодарность Шардакова. У Сергея, как потом выясниться, были свои основания для такого поведения.
Родители Алки не приехали, но присутствовал весь их переводческий семинар, что придало мероприятию оттенок какого-то торжества из области советско-болгарской дружбы. Был руководитель переводческого семинара, кстати, тоже болгарин Божидар Жеков, он произнес настолько витиеватый тост, что его прервали нетерпеливыми аплодисментами.
Невеста была необыкновенна. Конечно, никакого белого платья: кремовый югославский костюм, прозрачный шарф на лилейной шее ну и все такое прочее.
Михаил Михалыч, батюшка Миши (мама умерла), очень похожий на телеведущего Диброва, который станет популярен лет через тридцать, прослезился и объявил, что если первый ребенок будет мальчик, то он подарит молодым машину. Подарок щедрый, но слишком условный.
Плясали до упаду.
С наступлением ночи молодые уехали в свои новые апартаменты, а действие переместилось в общежитие, где продолжалось до самого утра.
В те дни бурлила не только жизнь личная и семейная, но и литературная. Только-только оформилось новое художественное течение – метаметафоризм. Имена участников этого течения сейчас известны широко – Алексей Парщиков, Иван Жданов, Александр Еременко. Идеологическим дядькой этой группы молодых поэтов был популярный преподаватель Лита Константин Александрович Кедров, сам являвшийся изрядным поэтическим сочинителем, но временно отложившим свою личную лиру ради продвижения идей ближайшего литературного будущего.
Да, как я уже сказал, молодых богатырей было три человека, это было сделано специально, потому что в таком виде реальность охотнее потребляет новое явление. А вокруг вилось еще немало талантливых парней и девиц, тоже присягнувших метаметафоризму. И далеко не все они кучковались в Лите, подтверждая старую ревнивую мысль, что научить таланту нельзя, он так