– Дорогая, – величественно произнесла молодая женщина, – погода так чудесна. Не стоит проводить ее взаперти, для этого хорошо подходят плохие месяцы, когда льют дожди и дуют сильные ветра. Я позволяю вам, господин Аксебрас, пригласить мою падчерицу на обедню, но как обязывают приличия, с вами поедет дуэнья.
Артус встал, склоняясь в идеальном поклоне.
– Вы столь великодушны, госпожа Идема, что благодарю вас со всей сердечностью. Я верну Азис, в целостности и сохранности через несколько часов.
Идема кивнула.
– Я планировала отобедать дома и показать Ирвину…клумбы с петуньями.
– Покажем позже, Азис. Племянник занят с гувернером изучением изобретений Гелы. Мальчик подкован в механизмах.
«Что за бред она несет?» – подумала я, – «да этот малолетний мерзавец, ленивый как его мать!»
– Азис, почему ты не говорила мне, что познакомилась с господином Аксебрасом? – поинтересовалась Идема, вечно мнящая себя не весть кем.
– Наши случайные встречи, не отложились чем-то важным в моей памяти, дорогая Идема. Раз вы настаиваете на обедне в городе, ожидайте. Мне нужно переодеться.
И слегка сделав поклон головой, я вышла из Златого зала. Глаза заслезились, то ли из переизбытка золотой парчи, то ли от бешенства, вызванного наглостью этого Артуса.
Самоуверенный хлыщ!
Ну я тебе устрою обед, не выйдешь из отхожего места с седмицу!
Прислужница Адимель, в своей неизменной торопящейся манере, копошилась в моих сундуках, в поисках красивого наряда для моего свидания с Артусом, пока я жевала голубое яблоко, никуда не торопясь.
– Достань самое простое, к черту изыски, – скомандовала я, настроенная решительно, обгладывая огрызок.
– Но это же рандеву, – уставилась на меня Адимель, – вы должны быть великолепны во всем, госпожа. Как же?
– Я не на бал иду Адимель и тем более, мне он не нравится, этот напыщенный хлыщ!
– По мне, он очень красив, богат и обладает хорошими манерами, а еще и серьезен. Просто так, никто не пришел бы в особняк правителя Ринахона, не имея конкретной цели.
Я прищурилась. Прислужница права. Наглости Артусу не занимать. Другой бы перепугался, а этот нарисовался, не побоявшись и показывая свою напористость.
Я пожевала губу, вставая со стула. Адимель схватила меня за завязки корсета и стала ловко стягивать. Проскрежетав зубами, я подавила желание вдохнуть или выдохнуть.
Кто придумал эти корсеты?
Пусть они стали более удобными и гибкими, но все равно дышать особо не давали.
Решив не торопиться, я не спеша, надела бледно-голубое платье, из самого простого хлопка с белым воротником и чуть подкрасила губы розоватой мазилкой.
Идема, увидев меня, будет недовольна простотой одеяния. Конечно, это же не шелка и не парча и даже не кринолин, созданный в лучших тканевых мануфактурах,