Забор между соседскими участками частично обвалился, хотя и болтался местами серым самодельным штакетником на ржавых железных столбах. Вместо забора густой стеной стоял бурьян. По участку вокруг дома медленно и сосредоточенно ходили оперативники. Дверь была на распашку. Трупу не было холодно. Потапенко вошел вслед за Дашей. Она сразу же пошла в следующую дверь и застыла на пороге.
При дневном свете покойница выглядела еще более страшно и нереально. Часть лица была сметена, оставшаяся вся была залита кровью, уже потемневшей и засохшей. Остановившийся глаз был выпученным и мутным. Даша вскрикнула и отвернулась.
– Почему у нее глаз такой мутный? – испуганно пробормотал она.
– Открытые глаза высыхают через час после смерти, – спокойно произнес стоящий позади нее Потапенко. – Вы узнаете сестру?
– Да, да, – пойдемте отсюда. – Даша сделал шаг в сторону, назад, вон из этой комнаты.
– Еще один момент на сегодня. Давайте вместе обойдем дом, и вы внимательно посмотрите и проверите, не пропало ли чего.
Даша презрительно посмотрела на маленького следователя.
– Да что тут могло пропасть?! Тут нет ни телевизора, ни техники!
– Ну хорошо. Может, что-то поменяло свои места, сдвинуто, лежит не в том порядке.
Даша, повинуясь, вошла в большую комнату.
– Да тут всегда был бардак, – прошептала она.
Большая комната была и правда большой. Тут стоял диван, большой полированный стол в углу, журнальный столик и несколько стульев. Поверх шоколадного линолеума лежал старенький ковер зеленовато бежевых тонов.
– А это что за древность? – Потапенко кивнул на стенку.
Там висело колесо, черное, местами проржавевшее, очевидно выпиленное от чего-то более целого.
– Это часть от швейной машинки прадеда. Антиквариат.
На диване грудой были свалены журналы и книги.
– А это что такое?
Потапенко подошел к журнальному столику. На нем стояли пустые пластиковые коробочки и два бокала.
– А это из под салатов. Мы в Истре покупаем готовые, – Даша даже не посмотрела в сторону стола.
– Да нет же. Бокалы. Их два. С кем ваша сестра поехала на дачу два дня назад?
Даша посмотрела на бокалы и расплакалась.
– Я не знаю, она ничего мне не сказала. Тут все как было. Ничего не изменилось. Что вы от меня хотите?
– А это что?
Следователь указал на растерзанную игрушку на полу.
– Доберман.