Мэтт чуть не выругался вслух, сообразив, что́ он умудрился нарушить: кшари был без маски. Действительно дерьмо, и ему совершенно не хочется выяснять, какое наказание за столь наглое попрание догм эти фанатики предусмотрели. Да если бы он знал, что тут крылатый помирает, он бы его из коридора на такое хорошее дело благословил!
Мара, бросив на него еще один злой взгляд, опустилась рядом с кшари на колени и начала обтирать его влажной губкой. Мэтт изумленно приподнял бровь. Электра, откуда он был родом, славилась махровым пуританством и матриархатом. Голый мужской торс был оскорбителен, а войти на женскую половину дома не мог даже отец семейства. В их доме всем заправляла тетушка, сестра матери, и традиции она блюла с рвением благочестивого цербера, даже не вынося, а выгрызая мозг всем. Мэтт подозревал, что отец поэтому и сбежал на рудники и его с собой прихватил – тетушка их за это прокляла, отлучив Мэтта от дома и лишив права на наследство рано умершей матери. На станции нравы были попроще и поспокойнее, но и там никому не пришло бы в голову отправлять девчонку мыть взрослого мужика.
Мэтт опять посмотрел на лицо кшари – хотя насчет взрослого мужика он погорячился. Черные тени под глазами и сине-зеленый кровоподтек на скуле не скрывал совершенно мальчишечьего лица. Мэтт болезненно скривился: крылатого он узнал, не так много, оказывается, маска скрывает, и одно дело, когда тебя легко и непринужденно укладывает на лопатки совершенно абстрактный кшари, и совсем другое – пацан, да еще и младше.
Голоса в коридоре удалились окончательно, и Мэтт рискнул ожить.
– Он без сознания?
Мара сердито мотнула головой, но все же пояснила:
– Нет. Боргар. Замедляет пульс и уменьшает боль.
Мэтт подозрительно покосился на кшари, но тот лежал с закрытыми глазами и возмущаться присутствием в комнате раба не планировал.
– А где он так… поломался?
Мара кинула губку в таз и отодвинула его в сторону.
– На них в сельве ушу напали. Его брат погиб, а он руку повредил и пешком от пустоши шел. У него сепсис начался, только волей Великих не умер.
Мэтт задумчиво прикусил губу: раскопать в себе сочувствие к крылатому не получалось. Но и привычной ненависти не было, лежащий на полу пацан был каким-то… обычным, ничуть не похожим на кшари, такой же, как он сам. Если не знать, на что крылатый способен, можно и за нормального человека принять.
Мара, ухватив кшари за плечо, попыталась его приподнять, у крылатого безвольно мотнулась голова и он сдавленно застонал. Мэтт не выдержал.
– Что надо сделать?
– Подержи его, – попросила Мара, – надо посадить.
Посадить означало опереть спиной на большой валик, напоминающий жесткий, скошенный куб. Мэтт вспомнил анатомическую кровать в их медблоке на станции, вздохнул и подсунул руку под спину кшари, стараясь не трогать поврежденное плечо. В конце концов, настоящие герои раненого врага не добивают. И вообще, он Маре помогает, а не крылатому.
– А