К этим четырем максимам я добавил бы еще две, одна из которых должна была бы признавать существование независимых эго, находящихся вне моего сознания (ср. G II, 39f), а другая выражала бы убеждение, что у меня есть общий чувственный мир с этими чужими эго. Согласно обеим максимам, повседневный опыт даже ребенка и необразованного человека постоянно интерполирует данное. С научной точки зрения, с позиций трансцендентального реализма, вторая максима должна быть объяснена и обоснована таким образом, что, хотя чувственный мир каждого эго возникает особым образом в силу его собственной психической конституции и влияния на него принципиально неизвестных ему воздействий Абсолюта-Реального, эта психическая организация имеет общие для всех человеческих индивидов типичные черты, в результате чего чувственные миры отдельных эго, разделенных по своему происхождению, действительно совпадают, по крайней мере в целом. Для Фолькельта чужие сознания и уникальность мира чувств (помимо непрерывного существования транссубъективных сущностей и их закономерной связи) также являются частью того, что он называет транссубъективным минимумом, т.е. «транссубъективными фактами, одинаково признаваемыми простейшими суждениями» (Die Quellen der menschlichen Gewißheit, 1906, p. 43f). Помимо рассмотренной теоретической части трансцендентальная философия Либманна имеет также практическую часть, которая имеет дело с моральной оценкой и «должна априорно выявить ее условия» (G II 59 – 60). Однако, поскольку позиция Либмана по проблеме ценностей рассматривается в другом месте, я не буду углубляться в эти исследования. 4
То же самое относится и к его содержательным эссе по натурфилософии. Они тоже станут предметом специального очерка. А пока, чтобы связать конец с началом, в заключение отмечу, как много эпистемологической осторожности и критики проявляет Либманн в этих работах по натурфилософии. Читая эти работы, невольно сравниваешь его с Геккелем. Во многих случаях оба исследователя занимаются одними и теми же проблемами. Но какая разница! Геккель подобен юноше, который смело бросается в жизнь и думает, что мир принадлежит ему, но для того чтобы покорить его, ему не хватает самого главного: он не видит трудностей и бездн, которые его окружают, врагов, которые ему противостоят, и поэтому безнадежно падает в их руки. Либманн же похож на опытного, умного человека, который научился распознавать пределы своих сил, который поэтому ничего не планирует и ничего не предпринимает, пока он