– Вон из моего сада, проходимцы!
Возникнув из ниоткуда, тетка с отвисшими грудями замахнулась на них грязным передником. Груди колыхнулись, напоминая перезревшие, грозящие лопнуть дыни.
Застигнутые врасплох и пораженные обилием волнующей плоти, Вогт и Наёмница прыснули вон от тетки, синхронно преодолели заборчик и вылетели на главную улицу как раз перед телегой, груженой, как они теперь видели (и чуяли) навозом. Впрочем, Вогт мог и не видеть, вперив нежный взгляд в лошадь. Та ответила ему таким же и встала. На них забранились все хором – с телеги и просто помогающие. Но Вогт и лошадь, совершенно очарованные друг другом, ничего не слышали.
Что ж, если глухие и тупые не понимают криков, есть альтернативные методы донести до них требования общественности. К сожалению, они промахнулись, и первый же камень, брошенный в Вогта, больно ударил Наёмницу в плечо. Второй царапнул ее шею. Не дожидаясь, когда у нее станет на один глаз меньше, Наёмница устремилась прочь. Спустя минуту Вогт нагнал ее. Вслед им летели камни. Ощутив жгучий, как пчелиный укус, удар между лопатками, Наёмница обернулась, проорала несколько грубейших ругательств, из которых Вогт не понял ни одного, и снова припустила.
Так они и прибежали на городскую площадь. Потирая места ударов, Наёмница отчаянно ругала Вогта, в особенности раздосадованная тем, что в него так ни разу и не попали. Городская площадь могла похвастаться простором – простором в представлении жителей этого города. Здесь тоже шла бойкая торговля, причем на этот раз не только мертвым мясом, но и тем, которое еще считалось живым, каким бы полудохлым оно ни было: группка рабов, одетых в лохмотья, выбритых на лысо – не отличить мужчин от женщин, унылых и грязных, утомленно прижималась к такой же унылой и грязной стене. От их рук и ног тянулись грубые веревки, надежно примотанные к паре торчащих из стены металлических колец – обычно эти кольца использовались для привязывания лошадей. Возле коновязи скучающе топтался неприглядный мелкий мужичонка в грязной одежде. Вероятно, рабы были низкого качества либо же запрашиваемая цена не соответствовала их истинной стоимости – толпы покупателей не наблюдалось.
Сердце Наёмницы упало. Казалось бы – вот только что ты, проклиная всё и всех, бежала от разъяренной толпы, уворачиваясь от булыжников, а вот уже вспоминаешь этот эпизод с ностальгией, ведь будущее сулит куда более серьезные неприятности. Конечно, в обычной ситуации Наёмница не обратила бы внимания на рабов. Но сейчас с ней был Вогт, что делало ситуацию необычной, непредсказуемой и весьма раздражающей.
– Кто эти люди? – дрогнувшим голосом осведомился Вогт.
– Да не такие уж они и люди. Всего-то рабы, – ответила Наёмница как можно небрежнее. Она бы предпочла что-нибудь соврать, да ничего не успела придумать.
– Рабы? – в ужасе переспросил Вогт, раскрывая свои серые глаза так широко, что ресницы встали вертикально и почти коснулись бровей – Наёмница и не предполагала, что такое возможно. – Хочешь сказать, эти человеческие существа