– И помни, мне все известно, – припечатал напоследок Седой и стремительно покинул злополучную таверну. Не замедляясь, он ухватил Эрсиль за локоть и поволок ее в сторону Тэрлина.
Брезжило раннее зябкое утро, дождь прекратился, но липкая, пахнущая хвоей дымка затопила окрестности. Теневые очертания елей проступали сквозь белое марево, дорога растворялась под ногами. Казалось, нетрудно и воспарить над ее поверхностью.
Седой размеренно шагал вперед, не обращая внимания на Эрсиль и звуки, ею производимые. А звуков этих было великое множество: Эрсиль запиналась и охала, хлюпала, стонала и честила Седого за то, что сдавил ей предплечье как тисками.
– У меня набухнут здоровенные синяки, – брюзжала она.
– Ты запихал в мешок мои ботинки, они теперь шваркают меня по лопатке, черт бы их побрал – и тебя заодно… – бубнила она.
– А ты ботинки прямо к чистой одежде сунул?! Да они мне все там перепачкают! – негодовала она.
«Клюка» давно затерялась вдали, солнце так и не сумело иссушить мглистые облака, а Эрсиль с муравьиным усердием продолжала донимать Седого.
– Освободи меня, а? – канючила она, порядком умаявшись. – Я тогда быстрее пойду. Пожалуйста. Чего тебе стоит?
– Спокойствия стоит, – наконец отозвался Седой. – И моего и твоего. Если ты нападешь на меня, как я отвечу, по-твоему? Тебе мало шрама?
– А то нет! – воскликнула Эрсиль. – Вашими стараниями мечтаю обзавестись еще парочкой таких украшений!
Седой испортил ей лицо при первой же встрече. В пригороде У́кселлоу Эрсиль подкралась к нему со спины и прыгнула, не очень-то зная, куда втыкать стилет. Несложно догадаться, чем все завершилось. Седой с разворота полоснул, Эрсиль пригнулась, но это ее не спасло. Вспышка, боль, кровь… Его ошеломленный и даже испуганный взгляд. Темнота. С тех пор пролетело два с половиной года.
– Твоя вина. – Седой безучастно посмотрел на Эрсиль. – Зачем тебе моя смерть?
– Я не спорю, вина моя, – покаянно согласилась Эрсиль. – Во всем, что случается с людьми, виноваты они сами.
– Понятно, каши с тобой не сваришь, – обронил Седой.
– Боюсь, что так. Готовить не люблю, увы.
Седой столь внезапно ринулся в лес, утаскивая за собой Эрсиль, что она чуть не вывихнула лодыжку, угодив в размытую колею. «Ну все, доигралась, порешит. Вон и клинок вынимает», – заключила Эрсиль. Убить Седого или погибнуть самой – для нее почти не было разницы.
Опасения Эрсиль не подтвердились. Вместо того чтобы швырнуть ее на обочину и пригвоздить к земле, как букашку, Седой засел в кустах черемухи. Поднес палец к губам и устрашающе зыркнул на Эрсиль. Она намеревалась завопить – из вредности, но Седой благоразумно зажал ей рот ладонью. Обрадовавшись редкостной удаче, Эрсиль хорошенько его куснула и заработала добрую оплеуху.
Над ними тем