Но в его восторженном настроении были минуты, когда он, хмурясь, глубоко задумывался. И однажды, цепко ухватив за руку друга, заговорил приглушённо: «Знаешь, а меня бы сюда раньше не взяли. Училище– то было только для дворян. Это ясно из его первого названия: «Офицерская школа авиации». Хорошо, что я поздно родился. Теперь я курсант. И обязательно стану офицером».
Дан, согласно кивая головой, знал, что радость Шана по поводу его поступления в училище ещё долго будет будоражить воображение друга и волновать его цыганское сердце.
Приблудный оказался прав. Прошла вторая учебная неделя (довольно сложная для первокурсников), а восторги неутомимого цыгана всё продолжались. И он всё также терпеливо выслушивал их.
Курсанты, понимающе кивавшие Шандору, когда тот обращался с восторгами к ним, дивились спокойствию Данилы, которого Цыганов, по их убеждению, буквально извёл своим восхищением. Впрочем, выдержка и самообладание нового товарища, пускай и на бытовом уровне, вызывали у них уважение.
Бывшие детдомовцы быстро освоились в курсантской семье, и вскоре обзавелись новыми друзьями. Но это ничуть не помешало их совместной крепкой дружбе, где незримым ведущим был Данила, а ведомым – Шандор.
И всё бы было хорошо, если бы, уже после сдачи вступительных экзаменов и начала занятий, у курсантов ни появился бы новый сокурсник Вадим Рогов – сын какого- то важного чиновника из Москвы.
Появление в военном училище Рогова вызвало недоумение, как среди преподавателей, так и среди курсантов. Было непонятно, что привело изнеженного юношу, привыкшего к деликатесной еде, мягкой постели и услугам прислуги, в военное учреждение, где царил строгий распорядок дня и жёсткая воинская дисциплина. Первый же утренний подъём показал, что молодой человек, вряд ли, надолго задержится в училище.
Спесивого и надменного юношу невзлюбили почти все курсанты. И, во избежание неприятностей старались обходить его стороной и не вступать с ним в конфликты. Но, нашлись и те, кто, заботясь о своём будущем, навязывались Вадиму в друзья, незаметно превращаясь в его денщиков. По -
ведение курсанта – барина возмущало горячего правдолюба Цыганова, но ничуть не смущало Приблудного. К тому же, у него случились свои дела: он
наконец смог позвонить отцу, который до сего дня ничего не знал о нём.
… Постаревший Олег Фёдорович Горнов, так и не женившись после смерти жены, был несказанно счастлив, что сын нашёлся.
. Успешно окончив первый курс, Данила, созвонившись с отцом и, будучи отпущен начальством, приехал в Москву. Неродные по крови, но родные по судьбе, отец и сын были искренне рады друг другу. После того как Данила уладил все дела, возникшие с возвращением фамилии, что была у него до прихода в детдом, отец – адвокат Горнов вручил ему документы, подтверждающие, что теперь он является единственным хозяином двухкомнатной квартиры, расположенной в центре города. Дан был рад, что у него появилось своё жильё, где они с Шаном смогут проводить