– Бросай бомбу! Эй, борода! Бомбу бросай!
– Задай им жару!
– Подкинь им парочку атомных бомб!
Горожане дружно расхохотались. Улыбнувшись в ответ, Конгер упер руки в бедра. Видя, что он собирается говорить, толпа разом стихла.
– Прошу прощения, – сказал он. – Вы ошибаетесь. Бомб у меня нет.
Над толпой пронесся шквал ропота.
– Есть у меня винтовка, – продолжал Конгер. – Прекрасная винтовка. Последнее слово науки, далеко превзошедшей вашу. Но я и ею не воспользуюсь.
Толпа недоуменно загудела.
– Это почему же? – выкрикнул кто-то.
С краю в толпе стояла, глядя на Конгера, женщина довольно пожилых лет. Заметив ее, Конгер вздрогнул от неожиданности. Эту женщину он уже видел… но где, когда?
Да, верно: в тот самый день, когда заглядывал в библиотеку. Свернул за угол, столкнулся с ней, а она, увидев его, просто остолбенела, но тогда он не сумел понять отчего.
Конгер заулыбался. Стало быть, он, человек, в эту минуту добровольно идущий на смерть, сумеет ее обмануть! Сейчас все смеются – смеются над ним, над человеком, имеющим в запасе винтовку, но не желающим пустить ее в ход. Однако благодаря причудам науки он появится здесь спустя несколько месяцев после того, как его кости зароют в подвале тюрьмы.
Вот так-то, таким-то образом он и обманет смерть. Погибнет, а после, по прошествии этих нескольких месяцев, вновь оживет – пусть ненадолго, всего на полдня.
Всего на полдня. Но этого будет довольно, чтобы его увидели, чтоб поняли: он снова жив. Чтобы узнали: он каким-то чудом воскрес.
А после он наконец появится на свет еще раз, спустя две сотни лет. Двумя столетиями позже.
Родится снова, на этот раз – на Марсе, в небольшом торговом селении. Там ему предстоит вырасти, выучиться охотиться и торговать, а потом…
У края поля остановилась одна из полицейских машин. Толпа чуть отступила назад. Конгер вскинул кверху ладони.
– У меня есть для вас занятный парадокс, – сказал он. – Кто отнимает жизни, потеряет жизнь сам. Кто убивает, умрет. Но кто отдает жизнь собственную, будет жить снова!
Толпа откликнулась нервным, негромким смехом. Полицейские, вышедшие из машины, двинулись к нему. Конгер вновь улыбнулся. Он сказал все, что собирался сказать. Прекрасный, чеканный подкинул он им парадокс! Ломая головы над этой загадкой, ее запомнят наверняка.
Улыбаясь, Конгер ждал уготованной ему смерти.
Защитники[13]
Удобно устроившись в кресле, Тейлор развернул утреннюю газету. Теплая кухня, аромат кофе, уют и покой, навеваемый отсутствием необходимости идти на работу, – что может быть лучше? Настал его Период Отдыха, первый за долгое, долгое время, и Тейлор радовался этому всей душой. Перевернув вторую страницу газеты, он удовлетворенно вздохнул.
– Что там? – спросила Мэри, хлопотавшая у плиты.
– Прошлой ночью Москву снова разделали под орех, – ответил Тейлор, одобрительно кивнув головой. – В блин раскатали