Помнится, я пообещала себе, что сегодня обязательно объясню Аркадию, где я живу, кем приходится мне хозяин гостиницы, и почему мы должны скрывать наш короткий роман от широкой и не очень широкой общественности. Сейчас, когда мы устроились в креслах канатной дороги, момент образовался вполне подходящий. Подъем долгий, для разговоров время есть. Они, правда, отвлекают от созерцания прекрасных видов, ну, ничего, переживет. На обратном пути созерцать виды удобнее, сейчас мы сидим лицом к горе, основные красоты находятся за нашими спинами.
– Помнишь, ты меня встретил на улице, когда я курила? – завела разговор я.
– Кстати, да. Очень хотелось бы тебя спросить…
– Потом спросишь. Сначала я выскажусь. Когда ты поднялся на террасу, с тобой заговорил такой… седой мужчина.
– Да? А, да. И что?
– О чем вы говорили?
– Он спросил, как мне нравится в отеле. Или что-то в этом роде. Я ответил: все отлично. Странный он какой-то.
– Почему?
– Когда я уже уходил, он сказал: я за тобой слежу. Пошутил, наверное.
Я хмыкнула. Ага, пошутил.
– Наверное, он директор гостиницы, – предположил Аркадий.
– Он не директор, а владелец, – надо, наконец, расставить точки над «и». – Директор отеля – я.
Ну да, именно так с некоторых пор значится в официальных документах.
– О! – брови Аркадия поползли вверх, на этот раз обе, а не одна. Так я тоже умею.
Последняя новость удивила его не так сильно, как некоторые из предыдущих.
– О! – повторил он с новой интонацией. – Теперь понятно, почему тебя знают спасатели. И что ты делала с сантехником и чистильщиком бассейнов.
У него одно на уме!
– Следующее, что тебе нужно знать: тот седой мужчина – мой дед. Держись от него как можно дальше. И от меня, когда он находится поблизости.
– Он такой грозный?
– Ему совсем необязательно знать про наш семидневный роман. Так же, как остальным сотрудникам отеля.
– Понял, – задумчиво протянул Аркадий, переваривая информацию. – Кстати, наш умопомрачительный семидневный, как ты заметила, роман, стремительно движется вперед. Осталось уже не семь, а шесть дней! Предлагаю не терять времени.
Он обнял меня, притянул к себе и поцеловал долгим, медленным, мучительно-нежным поцелуем. Я не сопротивлялась поцелую – не смогла бы, даже если бы захотела. Но когда его рука проникла под мою футболку, я собрала всю волю в кулак и вознамерилась выдать заготовленную порцию возражений.
– Что ты там пыхтишь? –