Остановившись у лестницы, Вера стряхнула снег с рукавов куртки и замерла. Волосы на затылке млели от горячего елисеевского дыхания. Обернувшись, она положила ладонь ему на грудь – будто говоря «постой» – подняла палец и тихо произнесла:
– Слышишь?
Как по твоему заказу.
– Тишину? – мгновенно отозвался Свят, улыбаясь уголками губ. – Слышу.
Нашарив на груди её пальцы, он потянул их к лицу и прижал к прохладным губам.
– Сегодня здесь только она, – подтвердила Вера, начав медленно шагать по лестнице. – Почти все поуезжали домой.
– Вот он, – вкрадчиво обратилась к Хозяйке Верность Себе. – Момент для этих слов.
– Давай! – подхватила Интуиция, сверкнув глазами. – Согласна: самое время!
– Свят… – нерешительно начала Вера, глядя на высокое окно между этажами; смотреть ему в лицо было непросто. – А если бы Лина и Настя были дома? Ты бы…
– Помню, как шёл по этой лестнице впервые, – задумчиво перебил он, шагая следом. – Всё было так отвратительно, до ужаса. И думал: «Как люди могут тут жить?»
Он специально уводит тему?
– Ремонта с тех пор не было, – нетерпеливо заявила Вера. – Так что дело не в…
– А сейчас не понимаю, как сам жил раньше.
Сердце томно заныло – до того проникновенным был его голос.
Он говорил с таким упоением, будто ждал её ушей несколько световых лет.
Обернувшись, девушка уставилась сверху вниз на его чёрные волосы, беспорядочно усыпанные тающим снегом.
Тирада о том, что ей надоело скрываться, застряла между ключицами и переносицей.
– Нет, – упрямо вторглась в идиллию Верность Себе. – Это нужно сказать!
– Зачем? – с раздражением одёрнула её Верность Ему. – Испортить вечер?
Это было первое серьёзное разногласие между Верностями.
И что-то на окраине души их Хозяйки испуганно холодело.
– И тепло здесь, оказывается. И уютно, – продолжил Свят, улыбаясь глазами. – И она тоже дышит, общага. Как Город.
Эта его улыбка – улыбка глазами – просто обезоруживала; лишала дара речи.
Когда же ты привыкнешь? Когда уже поверишь, что он здесь? Что он твой.
Даже с красным от холода носом и кругами недосыпа вокруг глаз, Свят был невероятно, умопомрачительно красив; каждая черта его лица была на своём месте.
Хочешь растерять всю решительность – просто посмотри на него подольше.
Верность Ему просияла и сложила ладони в порыве умиления.
Верность Себе упрямо качнула головой и недовольно поджала губы. Вокруг её золотых волос настойчиво вилась фраза «Свят, я хочу серьёзно поговорить».
– Свят, – решительно выпалила Вера. – Я больше не хочу скрываться.
И без того кристальное безмолвие лестницы стало совсем звонким; каждая нота тишины натянулась до предела. Парень моргнул и посмотрел ей в глаза – настороженно смущённо и досадливо. Он не шевелился и дышал еле слышно.
Будто даже сейчас их прослушивали сотни