– Всего доброго, Флора! – наконец проговорил он.
«Гуляй, Рома, – жёстко подумала я. – Не обломится тебе кусочек Флоры».
Едва за черноволосым врачевателем закрылась дверь, как на столике пронзительно затрещал телефон.
Глава девятая
– Здравствуйте! – бодро застрекотал оттуда звонкий девичий голосок. Могу я поговорить с Флорой Веденеевой?
– Я слушаю.
– Флора? – обрадовалась собеседница. – Вас беспокоит Мария Кострикова из журнала «Дамские штучки». Нам предложило вас агентство «Фредерика», и вы нам подходите.
Надо же, какая честь.
– Нужно сделать фотосессию на тему «Зима». Презентовать новую коллекцию Веры Судоргиной – шапочки, шарфики, курточки.
– Я сейчас немного не в форме, – предупредила я. – Возможно, вам стоит обратиться к кому-нибудь другому.
– Ой… – растерялась Мария. – Но наш менеджер по рекламе видит в качестве модели только вас! – Голос взлетел до детского жалобного крика. – Это займёт у вас не больше часа! Мы пришлём машину… Пожалуйста, Флора! Я договорюсь о двойной оплате, но только чтобы это были вы!
Я взглянула на часы. Одиннадцать.
– М-м…
– Коллекция Веры Судоргиной – яркая, супермодная, с учётом молодёжных трендов сезона… – захныкала Мария.
– Не сомневаюсь, – перебила я её. – Ладно, я приеду.
[только не ной]
– Машина не нужна, я на своей. Называйте время и адрес.
– Площадь Резанова, у памятника, в два пятнадцать…
Мария залопотала что-то благодарственное, но я, не дослушав, нажала на кнопку отключения.
Около двух часов я вышла из коттеджа, замечая, что быстрый шаг даётся с трудом, а яркий солнечный свет непривычно ранит глаза. Пошла медленнее, осторожнее, невольно озираясь вокруг.
«Сдаётся дом с частичными удобствами в деревне Ярцево. 45 кв. м., вода, дровяная печь, туалет на улице…» – попалось на глаза объявление на знакомом столбе у забора.
Господи, а ведь существуют люди, которые снимут эту собачью конуру…
Что-то мешало идти по жизни как раньше – смеясь в глаза и никому не открывая своей боли. Что-то мешало быть такой, как раньше. Чувствовать себя независимой и свободной. Болезненная заноза поселилась в сердце, а само сердце словно спряталось глубже под рёбра, ожидая то ли острого лезвия ножа, то ли выстрела…
«Вариантов только два, – размышляла я, пробираясь к «смарту», утопающему в сугробе, – звонила либо я, либо нет. И убила тоже либо я, либо нет… Трудно сказать, что страшнее. Если я способна напиться до чёртиков и в ярости убить незнакомого человека, а потом напрочь забыть об этом, то это тревожно. Мягко сказано.
А если не я…
Значит, одна из сестёр – Ива, Антония или Вероника – подстроила ту ночь.
Ива, Антония или Вероника убила Лавровского, а потом позвонила с моего телефона и от моего имени призналась в убийстве!
Других объяснений странным ночным звонкам не существует».
Тёмная фигура скользнула за угол – плавная, быстрая,