Глава 7
Голодный и оборванный Стёпка медленно брёл по дороге. Солнце стояло в зените и припекало русую макушку. За месяц скитаний он почти забыл, что было в городище. Нужда и бесприютность заменили все воспоминания о страннике, пепелище и остром страхе перед самим собой.
– Поберегись! С дороги!
Бодрый голос и нервное фырканье лошади заставили мальчишку отшатнуться к обочине. Утерев потное, чумазое лицо, Стёпка безучастно проследил за повозкой. Немного проехав вперёд, возница придержал пегую худую лошадку и обернулся.
– Эй, мальчонка! – Дядька в повозке был бородат и круглолиц. – Далеко собрался?
Стёпка подошёл ближе. За время в дороге он научился различать, чего следует ждать от случайных знакомых. Возница смотрел добродушно и открыто. Ему можно было доверять. Положившись на удачу, Стёпка пискнул:
– Дяденька, возьмите меня с собой.
– Какой шустрый. А знаешь ли, куда еду?
– Всё равно, дяденька, – Стёпка сглотнул нежданные слёзы.
– Сирота, что ли?
Стёпка пуще зашмыгал носом, но о судьбе своей говорил безучастно, точно о чужой исковерканной жизни.
– Городище кочевники сожгли. Дядьку с родными убили.
Бородач пристально поглядел на мальчика и кивнул.
– Лезь в телегу.
Повозка покатила по ухабам. Возница порылся в мешке рядом с собой и сунул Стёпке горбушку чёрного хлеба. Горбушка была засохшая, пахла мокрым сукном и плесенью, но Стёпка впился зубами и не отпустил, пока всё не съел.
– Спасибо, дяденька.
– Как тебя звать-то?
– Стёпкой кличут.
– А меня Лука. В монастырь еду. А коль всё равно некуда идти, значит, и тебе туда дорога. По многим городищам прошло дикое войско. Все убогие да бесприютные в монастырь бредут, спасения ищут. Да только одного не знают, что спасение не за монастырскими стенами.
– А где? – Засыпающий от монотонного колыхания телеги, Стёпка оживился, разлепил тяжёлые веки.
– Где? – Голос Луки заискрился смехом. – Да, внутри других стен. Внутри каждого.
– И внутри меня?
– И внутри тебя. Тпру… Приехали, малой.
Лошадка переминалась с ноги на ногу и тыкалась мордой в высоченные ворота толщиной, верно, не меньше локтя – такими они показались настороженному мальчишке. Дядька Лука постучал тяжёлым кольцом о деревяшку. Спустя короткий срок он, ведя лошадь под уздцы, завёз телегу на монастырский двор.
– Тут погодь, – велел дядька Стёпке.
Мальчонка окончательно проснулся. Запрокинув голову, он смотрел на слепящие маковки и кресты. Они сияли в синем небе. Впервые за время скитаний Стёпка начал что-то чувствовать.
Робкие ростки покоя и надежды затронули душу, пробивая броню, в которую он заковал себя. Очень хотелось плакать. Маленькая слезинки спряталась в уголках глаз, но он так и не заплакал. Стальной стержень, что пронзил силой