Томление конца весны и начала лета, еще не сменившееся летним зноем, повисло над Новгородом и княжеским Городищем, теплым ласковым ветерком выдувая из теремов и курных изб зимнюю копоть и духоту. Должно, в такой же истоме пребывал и малый гарнизон в Старой Руссе, когда невесть откуда налетели, литваки!
Забил набат в Новгороде. По его зову сбегались ратники как на пожар. Уже с коня, прокричал Ярослав Александру:
– Сажай воев в насады! Выгребайте на Ловать к Старой Руссе, там и встренемся! Без меня в сечу не ходить, не моги!
Новгородцы разворачивали порожние от товаров насады, спешно вываливали прямо на мостки пристани из нагруженных судов товар. Иные охапкой тащили доспехи, сваливали в насады, мол, потом по пути в доспехи облачимся, и деловито садились на весла.
– Шелом, шелом боевой надень!
Тиун Яким поспешал за широко шагавшим Александром.
– Кольчугу-то и в насаде наденешь, а шлемом-ти сразу покройся! Чтоб видать было, где князь!
Первый десяток судов отвалил от пристаней. Ладейщики споро выгребли в Ильмень озеро и бросили весла, когда попутный ветер выгнул дугою паруса.
– Ах ти, злодеи! Руссу взяли! Да это как нож к горлу – Русса – солница Новгородская! Ну, как ключи соляные отымут! Слезами тогда яства солить станем, да кровушкой своей… – толковали меж собой мужики новгородские, крепя щиты на борта насадов. Реки Шелонь да Полисть, не то Ловать, где с князем Ярославом встретиться предстоит – не широки – гребца с берега легко стрелой достать!
Александр на передовом струге стоял, упираясь рукою в высоко поднятый нос насада. Издалека, знать, виднелся его светлый шлем. И от того, что вот он – князь ведет лодейную рать, наполнялась душа волнением и гордостью.
– Ты бы, княжич … того… Как в реку войдем – присел бы! Не ровен час – с берега метнут стрелу, тут тебе и вечная память… – сказал рябой и щербатый гребец, когда они пересекли озеро и подошли к устью Ловати.
– Сядь! Сядь! – заколготился Яким. – Ну, как счас на литву напоремся, а у тебя ноженьки уставши! В пешем сступе на усталых ногах, – какой ты боец! Сядь! Не торчи! И то ведь вон жердь какая вымахала – за версту в тебя целить можно!
Но Александр не мог усидеть, все вскакивал, все всматривался вперед, ожидая за очередным изгибом реки увидеть косматую толпу звероподобных литваков. Но река петляла, а супостат не объявлялся.
Уже чуть притемнело, когда с берега замаячили факелом.
– Наши, – увидя условный сигнал, облегченно вздохнули гребцы.
Князь Ярослав с дружиной только, что подошел к Ловати и ждал возвращения конников, посланных в подсмотр 36) к Старой Руссе.
– Литва в Руссе посад пожгла, разорила и вон вышла! – доложили вернувшиеся к утру всадники. – Сказывают, на Клин подалась. Огнищане да гридни успели в городе затвориться. А монастырь на посаде литва пожгла и разграбила…
– Спасо-Преображенский? –