Повсюду были скособоченные рамы и обветшалые крыши. Некоторые ставни, ранее окрашенные, сейчас приобрели характерный болотный оттенок. В деревне царило запустение, похлеще мамаева нашествия. Мне показалось странным, что по дороге я совсем никого не встретил. Сделав с десяток шагов, я начал невольно прислушиваться. Вдруг раздался громкий хруст, и меня перекосило, как от мощного электрического удара. Оказалось, это лишь безобидный сучок под ногой. Я судорожно перекрестился и стал потихоньку продвигаться дальше. Сознание мое трепетало, пытаясь найти ответы на так и напрашивающиеся очевидные вопросы, установить причинно-следственные связи, и, прибегнув ко всяческим ловушкам и ухищрениям, заставить себя немного успокоиться. Не мог же я абсолютно лишиться памяти?
По мере того как дорога начала спускаться под гору, а небо приобрело темные оттенки спелой вишни, скалы, окружавшие деревню, сделались похожими на гигантские черные агаты, нависавшие всей своей мощью над уснувшим селением. Постепенно становилось холодно.
«Неужели придется здесь заночевать?» – мысли отчаянным вихрем проносились в моей голове.
Вдалеке послышалось хриплое карканье. Удивительно, но я был даже рад птице: «Все-таки тварь божья».
Через некоторое время я окончательно признался себе, что устал от долгой ходьбы и решил перевести дух.
Дома были в одинаковой степени запущенными, поэтому я выбрал первый попавшийся дом, благо забор на участке был низким, и я легко перемахнул через живую изгородь. Трава подле дома была сухой, хотя на дворе все еще стояло лето, а это значит, что за придомовой территорией давно не ухаживали. Недолго думая, я взлетел вверх по деревянным ступенькам, откинул заплечный мешок, аккуратно примостив его на крыльцо, и уселся прямо на него, размышляя, что же делать дальше.
Нужно было придумать занятие, и я принялся разглядывать дом, у которого очутился. Несмотря на почтенный возраст здания, кое-какая резьба уцелела, и можно было восхититься тонкой работой мастера. Наличники привлекли мое особое внимание и небезосновательно: в ту пору я зарабатывал на жизнь изготовлением мебели, но не той, которую можно встретить во всяком доме, а интересной, с различными новшествами и украшениями. Мне приходилось вытачивать подлокотники и наносить витиеватые узоры, придумывать оригинальные ножки для стульев и кресел, в общем, обвешивать «мишурой» привычную меблировку, дабы доставить удовольствие господам.
Из горла моего вырвался икающий звук. «И верно, воды найти надобно», – подумалось мне. – И, как назло, ни одной речушки поблизости, да и колодца я не приметил. Хоть бы березового сока достать. Ну, как хозяева вернутся,