И вкруг её тёмного тела плывёт.
Поединок
Два борца бросились друг на друга; их оружие
Пошатнуло воздух в блеске и крови.
Эти игры, бряцанья железа – подножие
Юности, жертвы хищной любви.
Мечи разбиты! их наша молодость ломала,
Милая моя! Но вскоре зубы и сталь ногтей
Отмстят за шпагу и за изменника-кинжала.
О, ярость зрелых душ, любви когтей!
В овраге, где бродят рыси и пантеры,
Наши герои, зло сжимая свои тела,
Катились, и их кожа цвела колючкой без меры.
– Это – ад, эта бездна друзьями поросла!
Без укоров, нелюдская амазонка, скатимся туда,
Чтоб жар нашей ненависти продлился навсегда!
Одержимый
Солнце скрылось под крепом. Как оно, спи,
О, Луна моей жизни! закутайся в тени,
Спи иль кури, как хочешь; молчи в мрачной лени,
И вся целиком в бездну Тоски нырни;
Я люблю тебя такой! Но, если хочешь один раз,
Как скрытая звезда, выходящая из мглы,
Поважничать в местах, где затмишь Умы,
Ладно! Кинжал остр, закалывай сейчас!
Зажги от люстры пламенем твой глаз!
Зажги под взором грубым желанье в экстаз!
Порыв иль страсть – всё от тебя мне в наслажденье;
Будь, как хочешь, ночь чёрная иль алая свирель;
Все фибры тела моего в исступлении
Кричат: «О, обожаю тебя, моя дорогая Джезебель!»
Призрак
1. Тьма
В бездонный грустный склеп пустой,
Куда Судьба уже меня сослала,
Где ни солнца луч, ни радость не сверкала,
Где только мрачная хозяйка Ночь одна со мной,
Я, как художник, кого Бог-насмешник
Осуждает на живопись, увы! тьмы;
Где, как повар роковой судьбы,
Я варю и ем своё сердце неспешно,
Иногда заблестит, заиграет, ляжет робко
Спектр, дар милости и красоты.
Своей грациозной восточной походкой,
Когда он достигнет полной высоты,
Я узнаю мою гостью, прекрасное создание:
Это Она! чёрная, и однако вся сияние.
2. Аромат
Читатель, вдыхал ли ты иногда
С опьянением и с долгим вкушением
Крупицу ладана в церковном дуновении,
Иль, когда плывёт от мускуса волна?
Магия и шарм в безумье опьянения
Воплощают в настоящем прошлого экстаз!
Так любовник с милого тела и глаз
В сувенир берёт цветок в упоении.
От её волос эластичных и густых,
С живым саше, в альков сакраментальный,
Запах поднимался, дикий и подвальный,
И от одежды из велюра и тканей дорогих,
Её чистой юностью наполнённой,
Шёл аромат меха опьянённый.
3. Рама
Как прекрасная рама прибавляет картине,
Даже если она очень хвалёной кисти,
Так