Где ангел смешан со сфинксом античным,
Где всё, – злато, сталь, свет, алмаз,
Сверкает навсегда, как ненужная звезда,
Стерильной девы холодная краса.
Я кричал со дна бездны
Я о милости молю, только Тебя люблю одну,
Из бездны мрачной, куда моё сердце упало.
Здесь тусклая земля, не снять на горизонте пелену,
Где ужас и кощунство нависало;
Полгода сверху реет солнце без тепла,
Ещё полгода покрывает землю ночь;
Эта страна скупее, чем полярная земля;
– Ни ручьёв, ни травы, и звери бегут прочь!
Ведь нет ужаса в мире сильнее, когда
Есть холодная жестокость солнечного льда,
И, точно старый Хаос, эта огромная ночь;
Я завидую тем негодным зверям, когда им невмочь,
Они могут забыться в глупом сне,
Пока клубок мотает медленно время в тишине.
Вампир (кровопийца)
Ты, как удар ножа,
В моё жалкое сердце входила;
Как куча чертей и вина сильна,
Хороша, безумна, меня усладила,
Чтоб из души околдованной
Сделать ложе себе и поместье;
– Теперь я с позором прикованный,
Как каторжник, с цепью вместе,
Как к игре упорный игрок,
Как к бутылке пьяный,
Как к нечисти червь рьяный;
– Будь проклята, проклятие – мой рок!
Я просил у меча острого
Даровать мне свободу,
И я молил яда коварного
Одержать над трусостью победу.
Увы! – с презрением сказали
Коварный яд и острый меч:
«Ты недостоин, чтоб тебя убрали,
Не о проклятом рабстве речь,
Дурак! – При нашей власти
Если б мы тебя освободили,
Труп твоего вампира б воскресили
Твои поцелуи страсти.
Ночью я был…
С некрасивой Еврейкой я был ночью раз,
Вдоль её трупа мой труп лежал.
Рядом, у продажного тела я размышлял
О грустной красе, от которой получаю отказ.
Я представлял, как был от неё в восхищении,
Её сильный и грациозный взор,
Волос надушенную каску – её убор,
И память о любви приводит меня в оживление.
Так как любил я твоё благородное тело со рвением,
От твоих свежих ног до чёрных кос,
Разбудив глубокие ласки до слёз,
Если бы, одним вечером, с невольным рыданием,
Ты, о, королева жестоких! хотя бы раз
Смогла затемнить блеск твоих холодных глаз.
Посмертные угрызения совести
(посмертный укор)
Когда ты уснёшь, моя грозная дама,
Под памятником из мрамора чёрного, дорогого,
И, когда у тебя вместо замка и алькова
Будет только мокрый склеп и пустая яма;
Когда камень, притеснив твою пугливую грудь
И нежные