На следующий день на ферме она узнала, что в деревню привезли на поселение мужчину, который отсидел то ли десять, то ли пятнадцать лет в тюрьме, и сейчас председатель ищет, кто бы его взял к себе на постой. Разговоры заканчивались руганью районных руководителей: кто возьмет к себе в дом бандита?! Гапке хотелось подойти и сказать, что она согласна его взять, и она пойдет и скажет об этом председателю. Она уже представляла, как все замолчат от такой ее смелости. Был у Гапки и страх: а вдруг это настоящий бандит, возьмет ее, тайно унесет и бросит в болото? «Нет, сразу узнают, арестуют и отправят обратно в тюрьму», – успокаивала себя Гапка.
Была объявлена еще одна новость: в воскресенье будет воскресник, и всем после дойки и кормления телят надо идти на покосы. Такое дело для Гапки было привычным, и она с радостью приняла такую новость, а вечером узнала, что того зека временно определили в сторожке возле фермы. Удивительно, но многие захотели пройти мимо сторожки, полюбопытствовать. Следующие два дня только и было разговоров, что о новом жителе их деревни. Одни выказывали сочувствие к постояльцу, другие требовали его отправить к начальникам из района, и пусть они там его воспитывают. Выяснилось, что это еще довольно молодой мужчина, крепкий, среднего роста, и так ничего себе. «Фестовый мужчина», – сказала бойкая на язык доярка Фрося и весело засмеялась. А ее напарница, мать двойняшек Маша, сразу набросилась на нее со словами: «Чего ты ржешь, бесстыдница, одни мужики у тебя на уме, гнать его отсюда надо, дети будут бояться сюда ходить!»
В воскресенье Гапка достала из шкафа все чистое и светлое: она, как и все деревенские, на уборку сена одевалась просто, но опрятно. Она подошла к зеркалу, что делала крайне редко, разве только когда надо было выдавить прыщ, и посмотрела на себя. Ее смутили искорки в глазах, они выдавали ее состояние и желания, но Гапка чуть взлохматила волосы и успокоилась. На сенокос вышла практически вся деревня, был здесь и постоялец, он-то и привлекал внимание всех. Он встал в шеренгу с косарями, чернявый, плотный, в светлой рубашке с длинными рукавами, не заправленной в брюки. В его теле чувствовалась сила и удаль, он никого не смущался и вел себя так, как будто жил в этой деревне всю жизнь и все ему здесь знакомо.
Гапка оказалась в стайке более молодых женщин, которые ворочали покосы травы, скошенной день назад, и надо было ее подсушить. Они трудились