По правде говоря, это был самый ужасный месяц в году, когда отвратительная погода, как никогда, способствовала упадку духа.
Теперь, оглядываясь назад, я мог бы с легкостью убедить себя, что в тот день испытывал дурное предчувствие относительно моего предстоящего путешествия, что некое шестое чувство – интуиция или телепатия, – о существовании которого большинство людей даже не догадываются и потому не используют его, взбудоражило меня и вызвало тревогу. Но тогда, в дни моей юности, я оставался довольно смелым и здравомыслящим молодым человеком, не подверженным мрачным предчувствиям и необъяснимой тревоге. Поэтому подавленное состояние, обычно несвойственное моей жизнерадостной натуре, было, как мне казалось, вызвано исключительно туманом, а в ноябре подобное мрачное настроение разделяет большинство лондонцев.
Насколько я помню, в тот момент я не испытывал никаких других чувств, кроме любопытства и профессионального интереса, основанного на тех скудных сведениях, которые предоставил мне мистер Бентли. К этому стоит добавить предвкушение легкого приключения, ведь я никогда не посещал столь отдаленную часть Англии, куда мне теперь надлежало отправиться, и довольно сильное облегчение из-за того, что мне предстояло покинуть нездоровый лондонский климат с его туманами и вечным сумраком. К тому же мне тогда только исполнилось двадцать три года, и я еще не утратил своего юношеского интереса к вокзалам и путешествиям на поездах.
Но вот что особенно примечательно: тот день я запомнил в мельчайших подробностях, хотя со мной еще не случилось никаких злоключений и нервы мои были совершенно спокойны. Стоит мне закрыть глаза, и я представляю себе, как сижу в такси, пробирающемся сквозь туман в сторону вокзала Кингс-Кросс. Я даже чувствую запах сырой, холодной кожи в салоне и невыразимое зловоние тумана, который просачивался через окно, а в ушах вновь возникает это неприятное ощущение, словно их заткнули ватой.
Пока мы путешествовали по этим кругам ада, время от времени нам попадались пятна сернисто-желтого цвета, они вспыхивали на вывесках магазинов и в окнах наверху, вырывались из темных, как колодцы, подвалов, подобно адскому пламени; огненно-красные точки горели над палатками продавцов орехов на углах улиц. Здесь огромный, бурлящий котел с дегтем для починки дороги булькал и дымил зловещим красным дымом, а там фонарщик держал высоко над головой фонарь, который раскачивался и мигал.
На улице было шумно: тормоза визжали, машины гудели, слышались крики сотен водителей, ослепленных туманом и вынужденных замедлять движение. Когда я высунулся из окна такси и посмотрел в полумрак, все фигуры, на ощупь пробиравшиеся через мглу, показались мне призраками: их рты были замотаны шарфами, а лица скрыты вуалями или платками, они стремились