Сначала я смотрел на них со снисхождением, меня это даже забавляло. Но постепенно, сидя в комнате, освещенной лишь пламенем камина, и слушая их, я вдруг почувствовал себя каким-то отверженным, словно я стал чужаком в их кругу. Я попытался подавить растущее во мне чувство тревоги, сдержать внезапно хлынувший на меня поток воспоминаний.
Это было подобно спорту – веселая и безобидная игра, которой молодые люди развлекаются во время праздника, а также древняя традиция, как правильно заметил Уилл. В происходящем не оказалось ничего, вызывающего беспокойство, тревогу или неодобрение. Я не желал прослыть брюзгой, старым, нудным и лишенным воображения человеком, мне самому хотелось поучаствовать в этом действе, которое представлялось мне всего-навсего хорошей забавой. В моей душе разгорелась жестокая битва, я отвернулся от очага, чтобы никто не увидел выражения моего лица, поскольку знал, что на нем появились признаки смятения.
А потом, словно аккомпанируя пронзительному, как у банши[1], визгу Эдмунда, бревно в камине вспыхнуло и треснуло, взметнуло в воздух вихрь искр и пепла и вдруг погасло. Комната почти полностью погрузилась во мрак. Воцарилась тишина. Я вздрогнул. Мне хотелось встать и снова зажечь свет, увидеть посверкивание и блеск разноцветных рождественских игрушек, чтобы пламя в очаге вновь весело запылало, я желал изгнать внезапно охвативший меня холодный озноб и страх, поселившийся в моей груди. Но я не мог пошевелиться, на мгновение меня словно парализовало, как всегда бывало в подобных случаях. Мною овладело давно забытое и вместе с тем такое знакомое чувство.
А потом Эдмунд сказал:
– Теперь ваша очередь, отчим.
И в тот же миг тишину разорвали настойчивые крики, и даже Эсми присоединилась к ним.
– Нет-нет. – Я старался, чтобы мой голос звучал весело. – Ничего не буду рассказывать.
– О Артур…
– Неужели вы не знаете ни одной истории о привидениях, отчим? Все знают хотя бы одну…
О да, да, я знал! Все это время, что я слушал их безумные, жуткие выдумки, их завывания и стоны, я думал об одном и смог ответить лишь следующее:
– Нет-нет, вы даже не имеете представления, о чем говорите. Все это вздор, фантазии, не более того. Все эти душераздирающие, зловещие истории просто нелепы… и смешны. На самом деле все обстоит иначе и намного страшнее.
– Да ладно вам.
– Зачем портить всем настроение.
– Артур?
– Сделайте то, о чем вас просят. Не подведите нас!
Я встал, не в силах больше этого выносить.
– Боюсь, мне придется