– С родней только. Ну или с кем-нибудь если познакомлюсь случайно.
– И как с ними отношения? – спросила Линда.
Лицо Ивана вмиг закоченело. Руки он положил на колени.
– Родители погибли еще в моем детстве. Другая родня есть, но, честно говоря, мне на них насрать.
– Почему?
– Не знаю даже. Может, потому, что лезут не в свое дело.
– Сочувствую вам, Иван, что вы потеряли родителей. Это большое горе.
Иван покивал головой.
– Иван, вы сказали, вам тридцать пять лет. Вы были женаты? – спросила Линда и отпила глоток воды из кружки.
– Нет, ни разу.
– Почему?
– Ну не сложилось просто.
– Как вы думаете, почему не сложилось? – спросила Линда и откинулась на спинку стула.
Иван опустил голову и почесал ее обеими руками. Через пару секунд ответил:
– Во-первых, я весь в работе. Во-вторых, у меня внешность неказистая. В-третьих, я еще не встретил ту самую девушку.
– А какая для вас та самая девушка?
– В первую очередь, культурная, интеллигентная. Во-вторых, добрая, нежная. И красивая, конечно.
– Как вы думаете, почему вы несчастны?
– С чего вы взяли? – спросил Иван.
– Ну вы же пришли в «Фабрику счастья» явно за счастьем…
– Да, точно, за чем же еще.
– Так почему вы несчастны? – спросила Линда и покрутила черный ремешок часов на запястье.
– Да мир долбаный, в жизни много говна, много плохого, злости, несчастий. А радости мало. И от одиночества, конечно.
– И часто вы так мир ругаете?
Иван рассмеялся:
– Да, частенько. Верно вы заметили.
Линда положила руки на стол и подалась вперед.
– Иван, я готова вам сказать обратную связь. Мне кажется, единственное, что вам надо для счастья, именно вам, – это обрести семью. Вы действительно глубоко несчастны, потому что потеряли родителей, а новой семьи не обрели. Каждому человеку необходимо чувствовать себя любимым. Вы говорите… – Линда запнулась, вспомнив сообщение в «Телеграме», которое прочитала, готовясь к встрече, – театр для вас – все, как воздух. На самом деле, воздух для любого человека – это любовь. Вы просто театром замещаете нехватку любви-воздуха. Другими словами, пресловутый Фрейд в вашем увлечении театром.
Иван почувствовал, как жар прилил к лицу. Что-то ему это не нравится – обесценивает театр, блин. И скрестил руки на груди.
Линда пристально посмотрела на Ивана. Ага, защитная поза. Ну ничего.
– Сублимация? – спросил Иван.
– Конечно.
– Да, я это понимаю. Как раз на днях об этом думал.
Линда продолжала серьезно смотреть на Ивана. Не только думал, но и написал всем на обозрение.
– Но, – спросила Линда, – вопрос, конечно же, в том, как обрести семью, правильно?
– Да, это вопрос.
Иван еще больше сжал скрещенные руки.
– Смотрите,