Бульдог тут же это заметил и начал распинаться насчет Эмиля – так зовут высокого симпатягу. Того, мол, вот-вот отберут в юниорскую хоккейную лигу, он принес своей команде кучу побед, восходящая звезда национального уровня и бла-бла-бла. Сама звезда внимала не краснея и так и пожирала меня глазами – совершенно нормальными, неопределенно серыми. Мне не очень понравилось, что эти зенки ползали в районе моих сисек, хоть и основательно прикрытых свитером типа «мешок».
Я демонстративно отвернулась, уселась в кресло и взяла кусок торта. Мамаша Эмиля принялась разливать кофе по чашкам. Папа трепался с Бульдогом – обычный разговор взрослых: спорт, политика, работа, местные сплетни. Я начала жалеть, что сюда пришла, да еще и папу затащила. Он ведь явно принуждал себя поддерживать разговор. Бульдог – тип из тех, кто считает свое мнение единственно верным и пытается подавить собеседника авторитетом. Если авторитетом не выходит, то может и просто подавить. Его было слишком много, выходная рубашка чуть не трещала по швам, эго и тестостерон постепенно заполняли гостиную.
Возможно, это издержки профессии. На одной из фоток, что красовались на стене, он стоял в полицейской форме. Я попыталась обнаружить на фотографиях Монстрика, но его нигде не было. Отвечала односложно на вопросы мамаши-толстухи о школе, нашем переезде и прочей фигне. Тетка ничего не ела, и я представила, как после нашего ухода она волочет остатки торта на кухню и там, судорожно косясь на дверь, запихивает шоколадную массу в рот обеими руками.
Наконец этот спектакль мне настолько надоел, что я не выдержала:
– Так что, у вас трое детей? – Вопрос прозвучал по-идиотски, и я тут же сбивчиво пролопотала: – В смысле близнецы ваши такие шустрые: кажется, их то трое, то четверо.
– О, да, – толстуха улыбается, демонстрируя мелкие зубы, – чудные подвижные детки. Но ты угадала. У них есть еще один брат. Дэвид. Он приболел, поэтому не ходил с нами в церковь.
Церковь? Блин, да, сегодня же воскресенье! Но кто в наши дни ходит в церковь по воскресеньям? Если только восьмидесятилетние бабульки, которых, наверное, автобусами возят из дома престарелых – надо же обеспечить пенсионеркам хоть какое-то развлечение. Я подозрительно покосилась на бутылку вина, стоящую на столе рядом с папой. Соседи вежливо, но твердо дали нам понять, что не употребляют алкоголь. Даже по праздникам. Зашибись! Куда я затащила папу?! Подобравшись, чтоб при необходимости быстрее вскочить с кресла, я выпалила:
– Вы случайно не свидетели Иеговы?
Разговор в гостиной на секунду замер. Папа послал мне из-под очков отчаянный взгляд. А Бульдог поставил свою чашку на стол и весомо так заявил:
– Нет, мы не сектанты. Мы просто верующие христиане. – Он сделал упор на слове «верующие». – Для нас