14 октября
Гетерохромия – вот как это называется. Сегодня папа подключил наконец Интернет, и я пробила разные глаза в Гугле. Такая фигня может быть врожденной, может возникнуть в результате травмы, а может быть симптомом всяких жутких болячек. Если сосед-монстрик болен, то мне его действительно жаль. Особенно если я его обидела. Надо как-то извиниться перед ним. Или сделать для него что-нибудь приятное.
Я выглянула в окно. В саду никого не было. Зеленый газон казался настолько же усыпанным опадом, как и вчера. То ли пацан не слишком старался, то ли ветер все-таки победил. Какой умник вообще мог додуматься убирать листья в такую погоду? Вон у нас весь двор ими завален и что? Мы не заморачиваемся.
Я спустилась вниз и обнаружила папу в кабинете. Он готовился к завтрашним урокам. В понедельник у него первый рабочий день в местной школе. А у меня – первый учебный.
– Пап, – решила я прощупать почву, – а когда вы с мамой въехали в нашу квартиру, вы навещали соседей? Ну там, чтобы познакомиться, подарить бутылку вина или тортик.
– М-м… – Папа листал какую-то книжищу, очки сползли на кончик носа. – Кажется, фру Мортенсен снизу заходила к нам. С печеньем и орешками. Печенье пришлось размачивать в кофе, а орешки мы, к счастью, попробовать не успели. На следующий день заскочил ее внук и предупредил, чтобы мы все выбросили. Печенье это лежало в шкафу фру Мортенсен с его конфирмации[5]. А орешки остались от шоколадных конфет. Понимаешь, она не могла жевать ядрышки, а шоколад обсасывала, и…
– Фу, ну и гадость! – Я замахала руками. – Слушай, если испеку пирог, сходишь со мной к соседям напротив?
– М-м? – Папа сосредоточенно делал заметки в толстом блокноте.
– Просто визит вежливости. Странно будет, если я пойду одна… Папа!
Он вздрогнул и в последний момент подхватил падающие очки.
– Замечательно, золотце, что ты хочешь установить хорошие отношения с соседями. В конце концов, теперь это наш новый дом. Так что, – папа со вздохом поправил высящуюся на столе кипу бумаг, – конечно, я схожу с тобой… Только позже, – добавил он и снова углубился в свои заметки.
Я решила испечь шоколадный торт. Нет, я не какой-то там расчудесный кулинар. Я вообще не умею готовить. Уроки домоводства в старой школе для меня всегда были жутким кошмаром. Котлеты превращались в хрустящие на зубах горькие угольки. Булочки – в расползающийся серый клейстер. Если мне приходилось крошить овощи для супа, я щедро приправляла его своей кровью. Если меня ставили разбивать яйца, одно из них обязательно оказывалось тухлым, и все летело в помойное ведро. Нашей училке становилось все труднее и труднее подобрать для меня группу. В конце концов со мной соглашались иметь дело при одном условии: я тихо стою в сторонке и ничего не трогаю.
А как меня доставало «остроумие» одноклассников! Зачитывают, например, в рецепте: «Приправьте блюдо по вкусу». И тут же раздается скорбный хор: «Только не надо Чили!» Или вот кто-нибудь