– «Случалось – я был не прав, бывало – я был не лев…»
– Что, действительно Шекспир?
– Сам придумал, только что.
– В четвёртый раз -…
– Всё, всё, сдаюсь! Больше не буду! Разрешите, уважаемая Марьяна, задать вам только два ма-аленьких вопроса?
Марьяна смеялась, закрыв глаза от солнца краем панамы.
– Давайте, но только два!
– Как вы думаете, почему большинство коров с таким удовольствием едят траву у близкой автомобильной обочины? Там же и корм чумазый, и дурно пахнет, и шума вокруг много, а?
– Ну-у…
– Я не вправе допустить, чтобы вы разочаровали меня поспешными неправильными версиями, не гадайте – всё просто. Именно там, почти на асфальте, даже в самый жаркий летний день практически нет комаров и слепней – потоки воздуха от проносящихся в сантиметрах машин сдувают с коров всех надоедливых паразитов! Вот.
Марьяна еле отдышалась, беззвучно отхохотав и прикрывая узкой ладошкой лицо.
– Ладно…, а второй…, второй-то вопрос…, какой?!
– Зачем вы выбрали такое интересное место для ваших фотографических опытов? Как в ставке маршала – всё в этом саду видно, все высоты, аллеи, все тайные уголки? Для чего вам такая подробная роскошь?
Марьяна вздрогнула – взгляд капитана Глеба был пугающе холоден.
– …А впрочем, действительно, не буду именно сейчас мешать вам своими преждевременными вопросами. Уверен, что скоро у нас появится возможность поговорить о многом. Пока.
Не спеша Глеб направился в сторону уже знакомой далёкой скамейки, дожидавшейся его в широкой тени старого грецкого ореха.
Решительно освободившееся из редких облаков солнце мощно ударило зноем по утренней прохладе. Роса моментально нагревалась и исчезала с поверхностей даже самых укрытых тропинок, в тихом ботаническом саду постепенно становилось жарко и душно.
И, почему-то, тревожно.
Минут двадцать капитан Глеб Никитин просто сидел и упрямо не смотрел в сторону цветника.
Центральная аллея понемногу оживала посетителями.
Первой от ворот по направлению к детской площадке прокатила голубой пластмассовый велосипед с пристёгнутым младенцем задумчивая мамаша, увлечённая книгой, затем прошёл пожилой мужчина, торжественно держа за плечо внука с воздушными шариками, просеменила вслед за ними самостоятельная рыжая кошка.
– Вы не журналист?
Глеб обернулся.
Перед ним стояли две женщины в белых халатах.
Та, что спрашивала, была постарше, предпенсионного возраста, кругленькая, улыбчивая, в толстых очках. Вторая, длинная, нескладная, угрюмая, держала наготове большой раскрытый блокнот и авторучку.
– Здравствуйте! Вы, случайно, не журналист? Ой, да не вставайте вы, не вставайте, что вы…!
Кругленькая женщина, увидав, как капитан Глеб вежливо привстал со скамейки, готовый ей отвечать, торопливо, со смущённой улыбкой, засуетилась.
– Ну что вы, отдыхайте, отдыхайте!
– Нет,