– Ты просмотрел главное, дух. С нами едет тот, кто дал мне этот медальон и приказал охранять человека, в чьём ты теле сейчас. Он проводник и наполовину керкет, что должно было оградить нас от неприятностей, так как мой наниматель не хочет открывать себя раньше времени. У меня нет силы приказывать тебе, но подумай. Пустыня изменилась, а ты того не заметил.
Черные провалы глаз пытались охватить всю фигуру Альтестейна.
– Что ты хочешь?
– Ты взял проводника. Мы найдём дорогу назад, ибо запечатлели её в своих снах, хотя здесь очертания земли меняются ежечасно, когда дует ветер. Мне нужно попасть в Ахель через скалы. Если ты согласишься послужить моему нанимателю, это будет полезно и для тебя.
– Что тебе твой наниматель? Уйдём вместе, я знаю, где лежат такие сокровища, что и не снились самому шахиншаху.
«Если бы ты знал, кто послал меня».
Тело стояло, выпрямляясь всё сильнее, будто кто-то внутри наматывал струну, подлаживая фигуру марионетки под свои чуткие пальцы.
– Амулет окутывает тебя, чужеземец, но я вижу самую твою суть. Ты – кувыркающаяся в воздухе булава. Я не могу разгадать твои слова, не могу прочитать в твоих глазах правду, но я чую твою злобу. Это хорошо.
– Сделка? Ты поклянёшься на этом талисмане?
– А ты, поставишь себя?
Горячий пот заливал глаза, но при этих словах «варвара» пробила крупная дрожь.
– Давай оговорим условия.
– Говори.
– Ты не пытаешься бежать. Не обманываешь меня в моих вопросах. Не натравливаешь на нас твоих сородичей. Не проклинаешь нас. Не выдаёшь себя. Не убиваешь никого из моих людей, и проводишь нас к Ахелю. Мы не препятствуем тебе уйти потом, куда ты захочешь, а ты уйдёшь и не станешь нам мстить никогда.
– Клянусь, да будет свидетель в том мне амулет, который выпьет мои силы при нарушении клятвы: я не пытаюсь бежать, покуда не провожу вас к оазису. Я не лгу тебе, когда ты спрашиваешь меня. Я не убиваю твоих людей, веду себя как человек. Я не проклинаю вас и не натравливаю на вас моих сородичей. Когда я уйду, то не буду вам мстить. Никогда.
Ты не выдаёшь меня перед своими воинами и своим нанимателем. Не подносишь мне еды на серебре, не окуриваешь травами таска и маремьяна. Не пытаешься захватить надо мною власть.
– Клянусь. Клянусь собой, да будет в том мне солнце свидетель.
– Что-то гложет тебя, я вижу. Но ты поклялся солнцем, и теперь твоя безделушка не будет иметь надо мной власти, если ты вдруг нарушишь свои слова. Возможно, нам стоит обсудить вечером какие-нибудь ещё условия, – мертвец оскалился, пытаясь улыбнуться.
– Да. Тебя зовут Газан, если ты вдруг позабыл.
Тело сделало два шага, протянув вперёд ладонь, будто желая взять Альтестейна под руку, но остановилось, не доходя, ощутив какую-то границу:
– Хорошо. Я даже съем вашу пищу.
Вечером наёмники