Я облегченно вздыхаю. То же самое делает и мой коллега. Еще некоторое время мы остаемся на своих лежанках, не рискуем даже сдвинуться с места. Мы не слышим шума ни в одной, ни в другой соседних комнатах. Я предполагаю, что охранники все же почуяли неладное и попытаются взять нас с поличным.
– Ждем еще час, – шепчет мне Йордан, и мы делаем вынужденный перерыв до нового обхода.
Во время очередного появления охранник ведет себя вполне обычно. Он досматривает комнату без какого-то особого пристрастия и довольно быстро покидает нас.
Вскоре мы решаемся возобновить нашу работу. В отверстия, проделанные в глине, забиваются последние куски древесины. В нее щедро вводится вода. Пытаемся все сделать быстро, чтобы до рассвета успеть замаскировать следы нашей работы. Для этого мы используем крошево штукатурки, замазываем трещины и отверстия смесью зубной пасты и мыла. На обработанный участок стены опять развешиваем одежду.
Утром появляется охранник новой смены. Он осматривает комнаты тщательнее, чем его товарищ, дежуривший ночью. Этот служака обращает пристальное внимание на решетки, проверяет, нет ли в них пропилов и крепко ли они держаться. Он вглядывается в пол, пытаясь обнаружить следы подкопа, требует, чтобы мы показали руки. Его интересует грязь под ногтями, свежие царапины и ссадины.
Ничего такого ни у меня, ни у Христова не обнаруживается. Мы пытаемся сохранить максимальное спокойствие, когда охранник нечаянно задевает плечом одежду, висящую на деревянном крючке. Если сейчас что-то сорвется и упадет, то наша карта будет бита. Боевик наверняка заметит, насколько ненатурально выглядит часть стены нашей камеры.
Он поворачивается к стене. Его рука тянется к халату моего коллеги, висящему на ней. Я лихорадочно раздумываю, что бы такое мне схватить и обрушить на голову охранника. Мы ведь на грани разоблачения! Однако боевик лишь проводит ладонью по халату, машинально поправляет его. После этого он разворачивается, дает понять, что претензий к нам нет, и напоминает о скорой кормежке.
Мы с Йорданом молча переглядываемся. Нам неизвестно, сколько придется ждать результата и находиться под постоянной угрозой разоблачения.
Так проходит пять суток. Мы уже и не понимаем, много это или мало. По ночам продолжаем насыщать древесину водой, а затем снова маскируем стену. Всякий раз мы рискуем быть пойманными охранниками за этим занятием.
Каждое утро мы переживаем очередной тщательный досмотр, жутко нервничаем и пытаемся любой ценой отвлечь внимание охранника от участка стены, обработанного нами. Иногда это выглядит весьма неуклюже. Однако тот факт, что нас до сих пор не вывели на чистую воду, сам по себе является немалым достижением.
Мы ждем, когда же эта чертова стена наконец-то рухнет. Однако, к нашему удивлению, никаких видимых признаков скорого разрушения