Отец вовсе не собирался помогать ей в продвижении по службе, скорее наоборот. Он всеми силами пытался не допустить, чтобы его единственный ребенок поймал случайную пулю на задании.
Полицейской романтикой Женька грезила с детства. Когда ей было шесть, она раскрыла свое первое дело о пропавшем ручном кролике всего по двум уликам – клочку шерсти и приоткрытой форточке. В одиночку маленькая Женечка пробралась в подвал и отыскала местную уличную кошку как раз в тот момент, когда та заканчивала обгладывать кости невинной жертвы.
В школе из всех кружков и факультативов Женька выбрала секцию рукопашного боя, где была единственной девочкой. Поначалу все, что она видела на занятиях, были ее собственные ноги, пролетающие на фоне потолка. Но спустя год даже громила-одиннадцатиклассник боялся вставать с ней в спарринг.
В институт Женька тоже поступила не на какой-нибудь филологический факультет, а на юриспруденцию. Николай Станиславович тогда еще лелеял надежду, что дочка будет кабинетным работником, у которого единственная служебная опасность – порезаться бумагой. Но когда Женька пошла на следовательские курсы переподготовки, понял, что упустил момент.
Тогда-то Николай Станиславович и пригласил Женьку в свой отдел. Так неугомонное дитя хотя бы было под присмотром. В качестве начальника он имел полное право поручать ей только безопасные, пускай и скучные, задания.
Расследование случая с озверевшим как раз подходило под эту категорию. Коллеги из демутантского уголовного розыска бились с делом уже месяц – и никаких подвижек! По всему выходило, что состава преступления здесь нет, а само озверение – процесс естественный, можно сказать, закон природы.
Остальным следователям, однако, дело бесперспективным не казалось. Озверение! Да где? В администрации! В самом сердце города М. Наверняка в нем были замешаны известные политики. Потому, когда Николай Станиславович назначил на расследование Титова и светящуюся от предвкушения Женьку, отдел зашипел, словно клубок змей.
– Намечается самое крупное дело года, и кому его доверяют – девчонке? – шептались между собой сослуживцы. – Вчерашней студентке без опыта. Да она похожа не на оперативника уголовного розыска, а на школьницу.
Женька действительно выглядела младше своих лет – миниатюрная, черноволосая, с узким разрезом глаз и круглым личиком, как у фарфоровой японской куклы. Внешность, как и фамилия Югай, ей досталась от отца – потомка корейских переселенцев, которые в 1869 году перешли границу с Россией по толстому льду реки Туманган.
– Я опрошу свидетелей, а ты… Походи тут, оглядись, – велел Титов Женьке и добавил, пряча под усами усмешку: – Если, конечно, это тебя не затруднит. А то можешь просто постоять, не пачкать руки.
– Конечно, не затруднит. Я для это здесь, – хмуро ответила Женька. – Мы вообще-то вместе работаем.
Свидетели, коих нашлось всего двое, ожидали тут же на чудом уцелевшем диване – пострадала только