– Максимилиан, возможно, мне не следует говорить, но я все же скажу. – Он молча, пряча злость в глазах, опускает голову вниз. – Нам всем известны правила, которые мы должны соблюдать. Требования, которые предъявляет к нам агентство, заставляют нас быть дисциплинированнее, терпимее к своим потребностям, но… мы же такие юные, – говорю от внутреннего человечка, с которым мы часто ведем диалоги. – Нам хочется чуть больше свободы, к которой мы стремились все годы, нам хочется учиться на своих ошибках. И я считаю, что человек не является таковым, если не ошибается. Ошибка – это не повод к критике, а повод к тому, чтобы извлечь из неё опыт, из которого складывается вся наша жизнь. Совсем недавно я тоже перешла границу дозволенного, но я признала это, признаю и постараюсь сделать так, чтобы такого больше не повторилось. – Со смелостью во мне сочетается боязнь, как бы не сделать, не сказать чего-то лишнего. – Но, пожалуйста, давайте признаем, что, не нарушив правила, мы не сможем познать их смысл… И… – смотрю на Сета и Элиота, стоявших рядом, по левую сторону от меня. – Сет и Элиот опоздали, как они уже сказали по причине поломки двери квартиры, но они же ни разу не опаздывали?! Да, они же не посоветовались у прекрасных стилистов, работающих в агентстве, стричься им и как стричься, так как в правилах, насколько я помню указано, что каждая модель имеет право стричь волосы без учета мнения специалистов до трёх сантиметров. Давайте не будем обращать на такие мелочные случаи, которые могут произойти с каждым из нас?! – Страшно, жутко страшно, пока я не верю, что все, что говорится сейчас, говорится мною. – Каждый из сидящих, уверена, любит свою работу и каждый гордится тем, что попал в лучшую команду, – с улыбкой произношу я, – с замечательным руководителем, профессиональными мастерами, занимающихся нашей внешностью и творящих из неё образы, в которые мы никогда не могли и предположить, что облачимся. Будем ценить это и стараться следовать обязанностям, под которые подписались? – молвлю, обращаясь ко всем. Через долю секунды раздаются ответные голоса:
– Да!
– Согласна!
– Конечно!
Максимилиан, смотревший все это время в окно, в момент моего вещания, на которое я решилась, сама того не ожидая, замирает, положив руки за спину.
– Извините ещё раз, что я сказала. Должно быть, тоже совершила ошибку, – осматриваю его спину, скрывавшую истинное лицо, которое он отдает сейчас солнечному свету и через пару секунд усаживаюсь, чувствуя, как легкая боль охватила ноги от напряжения.
– Где