Я отвечаю:
– Ничего снимать не надо. Всё снято.
ПредСовМина в состоянии ступора (но ещё не может понять, какого ступора: со знаком минус или со знаком плюс). В аппаратной я показываю запись. Ему всё нравится: быстро, как у хирурга в зубном кабинете, – была проблема, и нет проблемы. Теперь он в таком приятном расположении духа, что пускается в откровения:
– Последний раз с Шалахметовым мы провозились часа два с лишним, снимая что-то подобное. А здесь я… как живой! Как это у вас получись? Как это возможно?
Не вдаваясь в подробности, я благодарю высокого гостя за доброе слово.
Референт, как старик Хоттабыч, извлекает из своего «дипломата» две бутылки коньяка (КВК) «Казахстанского», салями, чужук и ещё какую-то неизвестную мне казахскую закуску.
Я передаю моей съёмочной банде честно заработанный коньяк (потому что всё было исполнено чётко, как по «нотам») и мчусь назад, в АСК-2, на свой монтаж.
– Нет, это не вся байка, – с упрёком сказала Бела. – Хочешь исказить Прошлое? Не получится. Я помню, ты говорил, что выпил пару рюмок с ПредСовМина и что состоялся разговор с ним. Нет?
Действительно, предельно лаконичный (и предельно «простенький») разговор состоялся.
– Почему я раньше вас не видел? – спросил он. – Давно работаете здесь?
– Без году неделю, – ответил я. Ответил так, как не говорят с большим начальником.
– И какие впечатления от телевидения? Только без приукрашиваний: что хорошо, что плохо?
– Если без вранья – казахи после декабря 1986-го оборзели. – Так я и сказал сгоряча: «оборзели».
Люба, моя ассистентка, которая стояла рядом, вжала голову в плечи: кому я это говорю? Да, работа сделана на «семёрку» (по пятибалльной системе оценок), но это не значит, что можно пускаться во все тяжкие: зачем будить лихо, пока оно тихо? Даже если это «лихо» ещё пребывает в эйфории.
ПредСовМина никак не отреагировал на мою дерзость. (А мог отреагировать – кто я и кто он!)
– Ничего, думаю, скоро всё придёт в норму, – ответил он.
– Потому что время лечит?
– Время лечит.
– Главное – не сойти с ума во время лечения.
Люба вторично незаметно (но более, чем с чувством, «красноречиво») толкнула меня в спину.
– Главное, что казахам и всем другим нациям в Казахстане делить нечего… Вы посмотрите, как идеально построили евреи Израиль. Причём за короткий срок. Есть чему у них поучиться.
– Вы считаете, что их государство идеально: Израиль – для евреев? – (сгоряча) выпалил я, нарушив все нормы субординации.
– Уверен, – ответил он.
– Сдаётся мне, что один из вас – сумасшедший… – Бела поправила плед на коленях.
– Намёк понят. Остается приоткрыть тайну разночтений в вариантах ответа (твоего и моего) на вопрос: кто – сумасшедший.
– Это лишнее!
– Это лишнее, – согласился я.
Алма-Ата