Особой любовью у высоких начальников я (как было сказано выше) не пользовался. Слишком необычно появлялись на свет мои «шедевры». И слишком необычную реакцию вызывали мои исследования действительности. Начальникам куда как проще было найти предлог и избавиться от меня (вместе с моими эфирными экспериментами на государственном телеканале).
Тем не менее ни у кого не поднялась рука это сделать: никто не решался пилить сук, на котором сидели и они тоже.
Очевидно, что вместе с пикантными «приятностями», которые приносили мои «неправильные» программы, мои боссы зарабатывали вполне законные очки: в начале недели их вызывали на «ковёр», где грозили лишением партбилета, в конце недели (на том же «ковре») выслушивали крики восхищения за воспитание новых кадров.
И так из недели в неделю: в понедельник мои бастыки [33] жаждали меня растерзать, а в пятницу кричали «Браво!» и требовали продолжения банкета. Что и получали (по установившемуся алгоритму) на полную катушку.
Нет, лучшие сюжеты рождаются не за письменным столом – это аксиома!
– Это аксиома… – повторила Бела.
Я выключил пультом звук телевизора. На экране замелькали немые картинки. Шёл дежурный сюжетец про шестилетие подписания Беловежских соглашений, про отставку первого (и последнего) Президента СССР: кадры хроники с Горбачёвым, Ельциным, Назарбаевым.
Смотреть без звука стало даже «интереснее», чем со звуком.
Скрипнули половицы в коридоре. Судя по всему, это Алик проследовал твёрдым шагом из спальни по направлению к ванной комнате.
В последней алма-атинской квартире у нас было три телевизора: в зале – «GoldStar», в детской – «Рубин», на кухне – «Юность». Но (парадокс!) они больше пылились без дела, чем работали по прямому назначению.
Я был сыт по горло ТВ на работе.
Бела обо всех новостях в мiре узнавала от меня. Поэтому причин проводить время на диване перед экраном не было никаких. Правда, Мирослава и Милана иногда включали свой телик, чтобы посмотреть мультики (когда повезёт): программ ТВ у нас тоже не водились.
Если им не везло, «Рубин» бубнил фоном (как сегодня, в Минске). А дети занимались своими делами: играли с куклами, рисовали.
Забавный момент: когда они слышали запомнившуюся рекламу, то вместе с телевизором, не глядя на экран (машинально), звонко выкрикивали набившие оскомину хлёсткие слоганы.
– Я помню, – сказала Бела: – «…Майкл Паре в фильме «Полночная жара»»!.. Или: «Бизнес – это искусство!» По-моему, из их уст это звучало даже лучше, чем туповатый дикторский речитатив.
– Лучше – это скромно сказано, это было лучше на порядки, – согласился я. – Особенно такой «скучный» текст: «Шэрон Стоун в эротическом триллере «Основной инстинкт»!»
– С огнём решил поиграть? Закидывающие ногу на ногу девушки (без трусиков) появились на доступном всем экране немного позже. Со Стоун ты погорячился!
– «Был бы скучен этот свет, очень скучен, однозвучен, был бы скучен этот свет, скучен без улыбки!»