– Лорелея так вообще в истерику впадает, если у нее роль отобрать! – подхватила Мишель. – Мы же должны с этим считаться! А Крумин и Ольшанский очень ревниво относятся к ролям патрициев, не заставишь же их играть полосатых ежей!
– А вы уверены, что эти полосатые ежи… что вашу девушку не убили? – на всякий случай спросил доктор Мерц.
Рита покачала головой.
– Какая разница? – она пожала плечами. – Ведь после того как вы ее воскресите, убить ее второй раз не сможет никто, кроме вас, даже э… полосатые ежи. Главное, чтоб не сказали, что мы доводим людей до самоубийства, понимаете?
– То есть еще никто не знает, что она мертва? – уточнил Ваня.
– И не должен никто узнать! – жестко сказала Рита. – Есть некоторые люди, которые только и ждут, чтобы нас запретить. Мы не стали вызывать «скорую». У нас есть парень, который раньше работал медиком, он знает. Да и без него отлично видно, что Мышь эта, то есть, Маруся – белая, холодная и не дышит. Ужасно выглядит, даже без грима.
– И у нее есть пустой флакон, – добавила Мишель.
– И предсмертная записка о том, что ей не дали сыграть пирата по имени Длинный Меч…
– Нос. Кроме того, он индеец.
– Да. А у нас на него очередь.
– А что же она играла? Полосатого ежа?
– Да ничего, массовку…
– Я б у них тоже покончил с собой, – признался Ваня по пути в театр, когда они с доктором немного поотстали от заказчиц. – С этими девками говорить невозможно.
– Ты и без них это сделал, – напомнил Мерц. Ваня подозревал, что некроманту в то утро снились вовсе не станции метро, а недоступные в период бодрствования прекрасные гурии, поэтому настроения начинать рабочий день у него не было.– Они поступают незаконно, и они это знают. Но я не могу нарушать их интересы, так же как и не могу работать без контракта. А если учесть, что в их театре более полусотни человек и все знают, что Маруся отравилась, нам светит идеальная подстава.
– Откажитесь, Ансгар Фридрихович! – прошептал Ваня. – Прошу вас… если ей меньше восемнадцати…
– Двадцать восемь.
– Вы наверняка знаете способ отказаться.
– Наверняка знаю, – доктор Мерц придержал дверь черного хода, пропуская Ваню, – но так любопытно, что за непреодолимые обстоятельства побуждают здоровых людей добровольно расставаться с жизнью.
Усмотрев в этом шпильку в свой адрес, Ваня замолчал.
Здание творческой группы было переделано из старого ДК, имело два этажа с коридорами, два актовых зала и множество небольших комнат с поклеенными на газеты обоями. Ване в ДК