Но именно Мунк отказал найдёнышу.
– Потерпи, bambino, – сказал он, погладив Илана по голове. – Игнат не злой, поверь, жизнь и его никогда не баловала. Тебе сейчас нелегко приходится, но попробуй не злиться на своего наставника, может, он просто помогает тебе найти свой путь? Вспомни Рэма.
Илан резко мотнул головой, освобождаясь. Вздохнул. С тех пор, как смешливый рыжий акробат покинул труппу, наставник словно с цепи сорвался, удвоив число тренировок, помост воспринимался щуплым пацаном не иначе как место пыток. Мальчик подозревал, что старый артист бы с удовольствием их утроил, но спать-то тоже необходимо. Выступать в простеньких сценках, где не требовалось особого умения, Илан мог уже. А однажды удалось подсмотреть, как тренируются Мунк и его ученики, и тренируясь каждый раз перед сном смог повторить пару простых фокусов. Таинственный холм ему больше не снился, о чём он откровенно жалел. Чудес в жизни катастрофически мало, особенно если знаешь их подоплёку. Илан, как и положено цирковому мальчишке, знал.
Сейчас он недоверчиво, смотрел на дядьку Игната – не послышалось ли ему?
– Иди работать, – устало повторил артист, – не трону.
Мальчишка встал и подойдя к помосту, легко на него запрыгнул. И выжидательно посмотрел на наставника.
– Прыгай!
Илан оттолкнулся от помоста.
– Держи спину! Так хорошо. Теперь сальто, ещё раз, ещё. Кто так группируется? Так, хватит.
Илан опустился на помост и с надеждой посмотрел на наставника, может, уже всё? Но был жестоко разочарован.
– На шпагат, тянись, пока до носков не достанешь. Ниже, ниже нагибайся. Что за бестолочь!
Тренировка завершилась затемно. Дядька Игнат пружинистой походкой направился к фургону, заметив, что там остановился Вард.
Илан нахохлился, яснее ясного, что актёр на него пожалуется. Но, пожав плечами, решил, что лучше скитаться одному, чем вот так. И вздёрнув подбородок, пошёл в палатку.
После того, как из труппы ушёл Рэм, дядька Игнат велел, чтобы Илан ночевал рядом. Постелью обоим служили жёсткие, грубо сколоченные сундуки. Только у Илана он был низенький, из порядком обшарпанной древесины. А у старого актёра большой, весь в наклейках из разных стран. Илан в те редкие минуты, когда удавалось остаться одному, любил рассматривать, что на них изображено. Вот какая-то девчонка в чулках, похожих на рыбацкую сеть, играет в мяч. А на куске афиши рядом с ней рыжий клоун обнимается с морским львом. На крышке был нарисован красавец-усач в пурпурном костюме с золотыми пуговицами. Надпись на афише гласила: гвоздь программы воздушный эквилибрист Игнатий Марчелло. Единственное, что удалось передать художнику, это шикарные усы наставника.
– Неужели вы когда-то были таким? – однажды не утерпел