– А кто там должен быть? – Ирка начинает игру.
– Ну это же… – Дедушка задумывается. – Нужно, чтобы кто-то был.
– Завтра будут! Завтра дядя Женя придет, – убеждает его она.
Ирка не видит, на что смотрит дедушка, но сама смотрит на иконостас из семейных фотографий прямо напротив.
Она там.
Там, в пятидесятых, они вместе.
Он в форме, смотрит куда-то в сторону, сдвинув брови и сжав губы. То ли старательно позирует, то ли тяготится этими гражданскими глупостями. Она смотрит в камеру прямо, но взгляд ее прочесть невозможно.
Ведь ей тут всего двадцать три, то есть меньше, чем мне сейчас, думает Ирка.
– Папа мне говорил: не иди за него, он ненормальный! А если что случится – приезжай к нам. Одна не останешься. Но не терпи! – Бабушка энергично разминает тесто, а Ирка смотрит на ее пальцы.
Они даже в восемьдесят сильные, с гладкой светлой кожей. Только кольца она сняла – обручальный ободок и золотое с рубином, право наследовать которое они с Машкой оспаривали все детство. Бабушка по-прежнему любит платья, модные во время ее молодости, и не выходит на прогулку без шлейфа духов. И без белой шляпки.
– А почему он дедушку считал ненормальным? – спрашивает Ирка, чихая в облаке муки.
Когда человек, которого она любила всю оставшуюся жизнь, предал ее, она уехала в Ленинград. В Ленинграде она встретила молодого офицера, и тот позвал ее с собой.
Они и успели-то сходить на пару свиданий, но уже на самом первом она услышала голос. Голос в голове возмущался: «Вот, любуйся, это твой будущий муж».
Она отчаянно отвечала голосу: «Но я не хочу за него замуж! Не за этого!»
И вышла замуж за этого. А тот, которого потом еще долго – всю жизнь? – любила, много лет подряд будет звать на прогулки ее младшую сестру и твердить: «У тебя такой же голос».
Человек, которого она очень любила, умер от алкоголизма молодым и бездетным.
С офицером, за которого она вышла, они объехали множество городов и стали родителями.
Когда муж пел ей песни, она говорила: «Ой, отстань, дай сериал посмотреть».
Когда муж пел ей песни, она говорила: «Ну ладно… Давай уже, пой».
Когда муж пел ей песни, она говорила: «Все же он хороший мужик, добрый».
Она никогда не боялась идти вперед и начинать все с нуля. Она входила в пустоту и вешала там свои любимые занавески.
– Дедуль, – окликает его Ирка, – завтра к нам приедут, не волнуйся.
– Приедут? – Он оборачивается.
Ирка прокручивает в голове варианты ответов.
Он смотрит долго, словно пытается что-то вспомнить.
– Да. – Она играет на опережение. – Был наказ дожидаться завтра. Завтра придет дядя Женя и сообщит нам дальнейшие инструкции. Договорились?
– Ты знаешь, сколько мне лет? – вдруг говорит дедушка.
– Знаю! Девяносто пять.
– Нет! Сто!
– Еще не сто, а только девяносто, ты у нас парень молодой.
– Молодой, думаешь? Что,