– Пойдёмте в дом. Я принесу напиток атолле. Он поможет уснуть. – сетовала служанка. – А то, чего доброго, наставница увидит. Брюзжать будет на всю столицу.
– Сварливые речи старухи теперь пугают меня меньше всего, – хмыкнула дочь водя. – Но ты права, пойдём.
Внезапно из дворца императора послышалась череда громких хлопков. Выстрелов.
Девушки одновременно вздрогнули. Дворец был достаточно далеко, из поместья Текуантокатля едва ли можно было что-то разглядеть. Покров ночи плотно скрывал всё, что происходило в церемониальном центре, лишь гулкая тишина насмешливо сменила череду тревожных звуков.
– Тлатоани! – Ксоко испуганно раскрыла глаза.
– Не знаю что это, но если теули причинят вред нашему императору, они не покинут город, – успокаивая себя и служанку, прошептала Майя. – Уверяю тебя, Ксоко, не покинут.
– Зачем тлатоани вообще впустил их в Теночтитлан? – вопрошала служанка, не проявлявшая ранее интереса к политике.
– Монтесума считает их сынами Кетцалькоатля. Он боится гнева Богов.
– А как считает госпожа Майоаксочитль?
– Мой отец, вождь Эхекатль, называл их проклятой скверной, – рассуждала Майя. – Мой супруг, Текуантокатль, считает их врагами, и мой брат, Тепилцин, солидарен с ним. Так могу ли я согласиться с тлатоани?
Очевидный вопрос повис немым проклятьем. Слился с коварной тишиной, охватившей весь великий Теночтитлан.
Ранним утром Майя услышала топот, голоса и крики. Ничего не понимая, она едва успела схватить свою накидку и через мгновение в комнату ворвались тласкаланцы, союзники теулей, За ними стояли два вооружённых испанских воина. Майю вместе со служанкой схватили и, ничего не объяснив, босиком выволокли из комнаты. Краем глаза она успела заметить, что вместе с ней вывели служанок, рабынь и наложниц – всех жительниц поместья.
Высокий худой испанец указывал рукой на женщин, а его союзники хватали и тащили их куда-то по его приказу. Одна из рабынь, упав на колени, кричала и умоляла не разлучать её с сыном, но тласкаланец грубо выволок её из помещения, оставаясь глухим к её надрывным мольбам. Чимальма подбежала к этому тлашкальтеку и взмолилась:
– Не разлучай мать и дитя, господин! Оставь их! Позволь мне идти вместо неё!
Мужчина остановился на мгновение, посмотрел на рыдающую женщину, раздражённо сплюнул и сказал:
– Хорошо. Шевелись быстрее, пока теуль не заметил!
Всё происходило хаотично, сумбурно. Потрясенная, испуганная дочь вождя не понимала в чём её вина, кричала, сопротивлялась, изо всех сил колотила своего пленителя. Спутанные волосы мешали обзору, липли, лезли в рот. В попытках вырваться Майоаксочитль яростно укусила тлашкальтека.
– Успокойся, проклятая девка! – воин взвыл от боли и сильно ударил её по голове.
Дочь вождя заскулила, хватаясь свободной рукой за затылок, на глаза тут же навернулись слёзы. Майя шла, жадно глотая воздух, спотыкалась