Надпись будет открыта в 2015 году. Мы же вернемся в год 1174.
С разгоряченными лицами, касаясь друг друга плечами, взошли они в сени. Анбал подробно проинструктировал их, где, в каком месте стоит стража.
Им самим, наверняка, были хорошо известны и обстановка в замке, и расположение караульных. Все убийцы – местные, как свидетельствует летописец, «паробкы», т.е. слуги князя. Кучковы, правда, слугами в прямом смысле не являлись, поскольку принадлежали к боярскому роду. Степан Кучка считается основателем Москвы, в городской топонимике сохранилась память о нем. Между Лубянкой и Сретенкой есть местность, называвшаяся ранее Кучковым полем.
Впрочем, если стража и встревожилась, ее быстро обезвредили. Почти у всех заговорщиков имелся опыт боевых действий, а бояре Кучковы и вовсе были профессиональными воинами.
Сторожей, выставленных у дверей в княжеский покой, убили первыми. Пару ударов мечом, те и рта не успели раскрыть. Никто не вскрикнул, не позвал на помощь. Путь был свободен.
В ложнице князь был один. Княгиня, по сведению некоторых летописцев, заблаговременно уехала в столицу, чтобы не участвовать в преступлении. Возможно также, что она оставалась в замке, но вне покоев мужа, например, в собственной опочивальне. В любом случае, присутствие второй жены Андрея Юрьевича в Боголюбском замке, равно как участие в заговоре и страшная казнь ее вслед за тем, как преступление было раскрыто (посажена в короб и утоплена в озере), крайне сомнительно.
В передней спал преданный князю слуга Прокопий. Убийцы схватили его и приказали молчать. Так свидетельствует летописец. Он же сообщает, что слугу убили позже, после расправы с хозяином, но скорее всего Прокопия умертвили сразу. Заговорщикам не было смысла оставлять его в живых. Он мог поднять шум или позвать на помощь.
Один из убийц, вероятно, Анбал, ступая как можно тише, подошел к двери и постучал.
Князь, спавший чутко, тут же проснулся и вопросил:
– Кто там?
Анбал, стараясь подражать Прокопию, ответил:
– Это я, княже, Прокопий.
– Врешь, собака, ты не Прокопий, – ответил Андрей Юрьевич, не помня себя от страха.
В одну секунду он все понял, потянулся за мечом, но ножны были пусты.
Стук повторился. Послышались крики:
– Отворяй!
Князь не шевелился. Бросится в окно? Слишком высоко, тут ему и разбиться.
Выхода не было, оставалось принять бой. Свою жизнь он решил продать подороже.
Застучал топор по крепкому дереву, убийцы принялись выламывать дверь. В проем протиснулись двое и бросились вперед на Андрея Юрьевича. Оставшиеся снаружи вторили им зловещим рычанием.