– С чего бы моему кулону оказаться в чужих яслях для фуги? – не сдерживая раздражения, бросил я.
Молодой офицер пожал плечами.
Среди вещей, привезенных из поместья Маддало, не оказалось филактерии Валки – серебряного полумесяца, подаренного мне перед сражением на Беренике. В кварцевом сердечнике кулона содержалась полная копия генетического и эпигенетического кода Валки, а также кристаллизованная капля ее крови. У ее народа была традиция: когда один из членов клана завоевывал достаточно уважения и почета, чтобы получить разрешение иметь детей, он дарил такие кулоны. У тавросиан не было семей в привычном понимании, только кланы, и все мужчины и женщины воспитывали детей в одиночку. Браки были под запретом, так как это подразумевало предпочтение одного члена клана другим, что считалось высшей формой дискриминации. Тавросиане также запрещали обмениваться филактериями, опасаясь, что существование братьев и сестер поспособствует образованию подобия семей.
Валка сделала две филактерии. Вторую она оставила себе и носила на цепочке. В ней содержалось все, чем был я, точно так же как в моей – все, чем была она. Такой обмен в Демархии закончился бы тюремным заключением и помещением в центр переобучения. Но с ее стороны это был компромисс: мы не женились, как хотелось мне, но и не порывали друг с другом, как требовала ее традиционная культура.
Насколько вся наша жизнь состоит из таких взаимных уступок?
– А просто забыть вы ее не могли? – спросил Лориан, крепко обхватив себя тонкими руками и поежившись. – Земля и император! Ну и дубак здесь.
Я захлопнул тяжелую металлическую крышку ящика и сунул руки в карманы:
– Может быть.
Некоторые из наших с Валкой вещей еще не отсортировали. Вокруг меня высились горы ящиков. Большинство я уже обыскал, но нашел лишь одежду и Валкины дневники. Еще в двух бронированных ящиках лежали боевые доспехи, изготовленные для меня на Форуме. Их мы не собирались переносить в каюту, почти не сомневаясь, что в путешествии они нам не понадобятся.
– Кулон, – сказал я, – был в моем старом умывальнике. Я в нем все украшения храню.
– Умывальника я тоже не видел, – уточнил Лориан.
Помощник из него был так себе.
– В том-то и дело! – сорвался я, подбирая полы шинели, чтобы сесть на ящик рядом с низкорослым офицером. – Я и без твоих подсказок заметил, что его нет.
Укутавшийся в плащ Лориан подтянул ноги к груди и был похож на ребенка. Он снова пожал плечами, не разнимая рук:
– Тогда зачем было просить меня помогать?
– Пошлю с Гододина телеграмму на Несс. Не смогу лететь на Падмурак со спокойным сердцем, если не буду знать, где филактерия, – сказал я; так или иначе, меня ждали несколько лет беспокойства, ведь я не мог отправлять или принимать сообщения, пока «Тамерлан» находится в варпе. – Извини.
– Надеюсь, все-таки найдется, – отмахнулся Лориан. –