– Dilijatja vatajema, – обратился он к нам на горловом лотрианском языке. «Уважаемая делегация». – От имени конклава уполномоченный приветствует делегацию Соларианской империи на Падмураке и в Народном городе.
Я обратил внимание на наушник, который носил человек, и решил, что реплики ему сообщали специальные советники, а то и вовсе само устройство, чтобы тот не отходил от протокола.
В ответ я поклонился. Мне стало любопытно, и я решил заговорить на галстани:
– Благодарю за теплый прием, представитель. Я лорд Адриан Марло из дома Марло-Виктории, апостол его величества императора Вильгельма Двадцать Третьего. Мне поручено провести переговоры с вашими руководителями, председателями Великого конклава и по возможности договориться о совместном противодействии сьельсинской угрозе со взаимным соблюдением интересов наших народов.
Как я и предполагал, мужчина ответил не сразу, ожидая, пока устройство или те, кто им управлял, прослушают и переведут мои слова. Я мог бы говорить и на лотрианском, но решил, что это рискованно. Язык я в целом знал, но никогда не изучал перечень разрешенных конклавом и его министерствами фраз и поэтому не хотел бросаться сломя голову, образно выражаясь, на минное поле.
– Что хорошо для всех, хорошо для каждого, – ответил дипломат, очевидно какой-то цитатой, и слабо улыбнулся.
Мне было интересно, насколько тяжело было разговаривать с иностранцем, не связанным лотрианскими правилами общения. Я не завидовал представителю, ибо в случае критической ошибки его наверняка ждали расстрел или гильотина.
– Будем надеяться, – сказал я и, спохватившись, нажал кнопку, чтобы убрать шлем; тот разложился, словно ниппонская бумажная скульптура. – Вы член конклава?
Дипломат помотал головой:
– Каждый служит на благо народа в меру своих способностей. Даже малый вклад на благо народа несет пользу всем.
Из этих слов я сделал вывод, что он не входил в конклав, однако, несомненно, был кем-то вроде логофета или старшего секретаря. Лотрианцы могли сколько угодно притворяться, что у них нет иерархии, но это не означало, что ее на самом деле не было.
Посланник поклонился и пригласил нас пройти за ним.
– Для делегации поданы машины, – произнес он на своем родном языке.
Мы ехали по унылым улицам Одиннадцатого купола и серым бульварам, где не росло ни деревьев, ни даже травы. В этом хмуром городе, казалось, не было вообще никакой зелени. Вентиляторы гнали в воздух пар, где тот, конденсируясь под стеклянным куполом, опадал обратно на землю грустным дождем. Глядя с заднего сиденья машины представителя в залитое дождем окно, я подумал, что улицы специально расчистили к нашему визиту. Нам почти не встречались прохожие, а каменные и бетонные фасады зданий были недавно отмыты гидравлическими очистителями. На каждом шагу попадались бронзовые барельефы без единого пятнышка патины, демонстрирующие