Отправиться туда, где из большой трубы клубятся облака, и затеряться в них на полчаса, перелететь через овраг и сделать несколько кругов над желтым полем, где прошлой осенью мы встретили ежа, – я загибала пальцы, считая, сколько славных дел могла бы совершить в обличье белой чайки: сидеть на ветках облепихи допоздна, рыбачить целый день, без лодки и без удочки, и даже без наживки, качаться на волна́х, как будто на качелях, с которых я упала, и не бояться высоты.
Качели между тем давно остановились. Питаться рыбой без конца… Забыть навеки про футбол… А в нижнем ящике стола лежали три карандаша: сиреневый, зеленый и бледно-голубой. Никто пока о них не знал – и хорошо бы не узнал: мне так хотелось их испробовать самой. Сиреневые волосы рисую только я. У чаек нет волос. И нет карандашей… Пора уже решать. Я знаю. Знаю. Я почти.
– Качели не твои! Нельзя вот так лежать. А ну вставай!
Высокий, белобрысый, с крапивными укусами на бледных, как лапша, разваренных ногах, он обращался не ко мне, а к девочке, которая лежала на земле и думала о том, как посуровее ответить.
– Нельзя чесать укусы. Качайся сколько влезет, дурень.
Александра Геворкян
Родилась в 2002 году в Москве, окончила Лицей НИУ «ВШЭ», студентка 3-го курса Литературного института имени Горького. Писать начала с пяти лет, в четвертом классе заняла первое место по Центральному федеральному округу во Всероссийском литературном детском конкурсе «Планета Чуковского».
Чудо без перьев
Валик редко запоминал свои сны. Но этот почему-то отпечатался в памяти во всех подробностях, как будто это не сон, а воспоминание. Хотя, будь это воспоминанием, Валик бы точно знал, с кем именно говорил.
Ему приснилось крылатое существо. Лица Валик не видел, потому что тот стоял к нему спиной, сверкая блестящими белыми перьями. Голос у существа был или высокий мужской, или низкий женский, не определишь. Да и вряд ли оно хотело быть узнанным, иначе повернулось бы лицом.
– Почему ты не любишь отсюда уходить? – спросило существо, будто сны Валика были конкретным местом. – Ведь в твоем мире и так полно красок.
В последнее время Валику часто снились цвета. Сюжеты таких снов он не разбирал, но каждое утро, просыпаясь, он ровно на две секунды становился абсолютно счастливым. До тех пор, пока не осознавал, что больше не спит.
– Дело не в красках, – ответил Валик. – Когда я сплю, мне кажется, что я не один. Но потом я просыпаюсь.
– И из-за этого ты несчастлив?
Валик пожал плечами:
– Никто не радуется тому, что я проснулся.
В этот момент он проснулся и, как ни старался, в сон вернуться не смог. Наутро, естественно, ничего не случилось: Хагрид не пришел сказать ему, что он волшебник, Гэндальф не забрал