Продолжение письменных показаний самого Абеля выглядело так:
«По прошествии примерно часа офицеры иммиграционной службы велели мне одеться, забрали упакованные чемоданы и остальное мое имущество, а меня заковали в наручники. Затем я был выведен из номера. Прежде чем покинуть отель, я по их просьбе дал им разрешение оплатить аренду номера по факту проживания (до 21 июня), и меня заверили, что я буду в установленном порядке выписан из гостиницы.
Мы вышли из отеля через заднюю дверь, где сели в ожидавший седан, который доставил нас в офис иммиграционной службы в доме 70 по авеню Коламбус на Манхэттене. С меня сняли отпечатки пальцев, сфотографировали и продержали в указанном месте приблизительно до 16.30, после чего на машине отвезли в аэропорт рядом с Ньюарком в штате Нью-Джерси.
В аэропорту я взошел на борт самолета, который показался мне переоборудованным для особых целей «Ди-си-3». Единственными пассажирами рейса стали я сам и двое офицеров иммиграционной службы – Сили и Джадж. Я спросил, куда мы направляемся, но оба заявили, что это им неизвестно. На борту самолета наручники с меня сняли. После пяти часов в воздухе самолет сделал одну промежуточную посадку, и я посчитал, что мы прибыли в Алабаму».
(Один из сотрудников иммиграционной службы позже рассказывал репортерам, что, когда самолет стал снижаться, Абель выглянул в иллюминатор и спросил: «Что мы делаем в Алабаме?» Они действительно собирались приземлиться в Мобиле, и Абель объяснил, как понял их местонахождение, используя положение солнца над горизонтом для определения направления полета, учитывая время, проведенное в воздухе, и приблизительную скорость движения летательного аппарата.)
«Примерно в 4.30 на следующее утро (в субботу, 22 июня) мы прибыли в аэропорт городка, который, как я потом узнал, назывался Браунсвилль, штат Техас. На меня снова надели наручники и посадили в машину, которую сопровождал другой автомобиль, и мы проехали шестьдесят миль до Макаллена, тоже в Техасе. Там меня поместили в одиночную камеру федерального лагеря для содержания перемещенных лиц и незаконных иммигрантов.
После двухчасового сна мне дали позавтракать и приблизительно в девять часов утра провели в комнату, где Сили и Джадж подвергли меня допросу, продолжавшемуся почти до наступления вечера (с перерывом на обед). В самом начале этой процедуры я попросил пригласить адвоката, но мне было заявлено, что его присутствие станет допустимым только во время дальнейших, «официальных» допросов».
По словам Абеля, на следующий день, в воскресенье, 23 июня, допрос тоже продолжался очень длительное время.
«На этот раз меня допрашивали сначала агенты ФБР Гэмбер и Бласко, – писал он, – а потом отдельно вновь сотрудники службы иммиграционного контроля Сили и Джадж. Команды следователей меняли друг друга. Я отказывался