Больше сюда никто не входил, но при этом в помещении было довольно интересно и даже оживленно. За это время я успела понять, что Гвен не только приветливо встречает посетителей, но и лично руководит кухней, а также ведет бухгалтерию и отчаянно пытается контролировать банковские счета. К этому простому выводу я пришла несколько минут назад, когда на моей тарелке уже оставались крошки от рулета, и я даже подумывала уйти, как в зал влетел крупный круглолицый мужчина, сжимая в кулаке какой-то листок бумаги. Вероятно, не привыкший к тому, что в их заведении кто-то может завтракать за столиком у окна, он сразу перешел к делу и, размахивая перед лицом Гвен этой бумагой, начал говорить ей о том, что у него не прошел какой-то платеж и денег на счете больше нет. Скорее всего, он бы что-то еще сказал, однако ему указали на мое присутствие, и дальнейшую речь он произнес уже противным свистящем шепотком, от которого у меня сводило челюсти.
Сейчас же, когда на моей тарелке круассан и я пью вторую чашку американо, в зале снова тихо и безлюдно. Только я и Гвен, которую мое присутствие уже заметно напрягает.
– Простите, можно вас на минутку? – привлекаю я ее внимание.
Гвен озирается по сторонам, точно в заведении, помимо меня, есть еще кто-то. После чего, незаметно вздохнув, натягивает на лицо улыбку и нехотя шаркает ногами в мою сторону.
Я наблюдаю, как она вытирает ладони о свой фартук, прежде чем встретиться со мной взглядом.
– Что-то еще? – спрашивает она.
– Не совсем. Я, как ярая поклонница творчества Пола Морриса, подписана на разные паблики, и дело в том, что в одной из закрытых групп объявили о распродаже личных вещей артиста. И раз уж так вышло, что я совершенно случайно попала в заведение его сестры… – Гвен слушает меня вполуха, все ее внимание сконцентрировано на телефоне, что сжимаю в руках. – В общем, не могли бы вы посмотреть, подлинная это страница и имеет ли какое-то отношение к этому семья? Не хотелось бы выложить состояние за какую-то фальшивку.
– Что еще за страница?
– Вот, смотрите сами! – Я поднимаюсь на ноги и протягиваю мобильный, предварительно открыв на нем страницу в соцсетях.
Я не свожу с Гвен глаз, наблюдая, как расширяются ее зрачки каждый раз, когда на экране появляется новый экспонат предполагаемого аукциона. Справедливости ради стоит заметить, что фейковых фотографий там всего три, которые я накачала для более увесистого кейса, все остальное – подлинники, которые я умело повырезала из многочисленных фотографий Пола Морриса, на поиск которых у меня ушло не больше двадцати минут моего завтрака. А оставшиеся сорок я как раз и потратила на регистрацию и создание этой фейковой страницы предстоящего аукциона.
– Я не уверена, но, мне кажется, многие из этих вещей действительно принадлежали Полу, только… – Гвен задыхается от возмущения. – Мы ничего не продаем. Откуда вы узнали про этот аукцион? Кто эти люди?
– Не знаю, я же сказала, я просто люблю классическую музыку и состою в разных группах, наверное, поэтому меня и