Великому князю было интересно всё, касающееся Морского кадетского корпуса, где директором был Иван Логгинович Голенищев-Кутузов90. Он же был наставником Цесаревича по морской части. Обо всех важных происшествиях в корпусе ему докладывали и обо всём спрашивали его разрешения. Цесаревич старался вникать во все тонкости, оплачивал содержание сыновей бедных дворян из своего генерал-адмиральского (флотский чин 1-го класса по Табели о рангах) жалованья. Не принимая участия в управлении морской частью, он интересовался морским делом и принимал по праздникам рапорты флагманов.
Павел с удовольствием узнал о назначении в 1769 году вице-президентом адмиралтейств-коллегии близкого ему человека – графа И. Г. Чернышева и поздравил его с этим назначением.
Во время войны с Оттоманской Портой в 1768 году началась борьба с польскими конфедератами, а в 1770 году в Москве появилась моровая язва, вызвавшая в следующем году открытый мятеж.
Характеристикой воспитания Павла Петровича могут служить два приветствия, сказанные ему на маскараде в ноябре 1770 года, во время пребывания в Петербурге принца прусского Генриха91, где ему рекомендовали продолжать так же, как он начал и идти по стопам Екатерины. Принц Генрих, брат короля Фридриха II31 прибыл в Петербург на переговоры о делах Польши, окончившиеся её первым разделом92. Он очень понравился Екатерине. На празднике в его честь избранные ученики кадетского корпуса и ученицы Смольного института изображали Аполлона, четыре времени года и двенадцать месяцев, они произносили приветствия и преподносили подарки некоторым лицам. Павлу Петровичу преподнесли перстень с портретом Императрицы. Принц Генрих за четыре месяца пребывания в Петербурге подружился с Цесаревичем. С этих пор в молодом Великом князе навсегда утвердилась любовь к Пруссии.
Существует точка зрения, что отлучение Порошина от Великого князя Павла, которого тот искренне любил, стало следствием «интриги», затеянной графом Паниным. Никита Панин и Семён Порошин ухаживали за фрейлиной Императрицы – графиней Анной Петровной Шереметевой. Из ревности Панин добился отстранения Порошина, который чрезвычайно тяжело переживал свою отставку и даже обращался за помощью к Григорию Орлову38, который не смог ничего сделать. Заметки Порошина рисуют портрет Павла совсем не в тех тёмногротесковых тонах, что можно прочесть в большинстве сочинений. Павел был живым, любознательным, своенравным ребёнком, но отзывчивым и добрым.
Павла учили всему без особой системы. Песков22 отмечает заурядность почти всех его учителей, кроме архимандрита Платона и Порошина, осознающих свою ответственность перед Павлом и государством, которые оказали значительное положительное влияние на формирование его личности. Остаётся только жалеть о довольно кратковременном пребывании Порошина в числе наставников Павла. Гувернёр и учитель Порошин, всячески оберегавший