Плектруде исполнилось пять лет, но она все еще не ходила в детский сад. Мать считала, что занятий в балетной школе вполне достаточно, чтобы освоиться в детском коллективе. Дени спорил с женой.
– В саду учат не только этому, – утверждал он.
– Да зачем ей учиться клеить переводные картинки, делать гирлянды и плести макраме? – восклицала его супруга, закатывая глаза к небу.
На самом деле Клеманс просто хотела как можно дольше оставаться наедине с дочерью. Ей безумно нравилось проводить дни в ее обществе. А балетная школа имела одно неоспоримое преимущество перед детским садом: матерям разрешалось присутствовать на занятиях.
С восторженной гордостью следила она за пируэтами дочери. «Да у нее просто талант!» В сравнении с Плектрудой другие девочки казались ей гусынями.
После каждого урока дама-педагог неизменно подходила к Клеманс со словами:
– Ей обязательно нужно учиться танцу, у нее выдающиеся способности.
Клеманс приводила малышку домой, пересказывая ей по пути услышанные комплименты. Плектруда принимала их с благосклонностью истинной дивы.
– Ну что ж, значит, обойдемся без детского сада, – заключал Дени с веселым фатализмом подкаблучника.
Увы, приготовительного класса никак нельзя было избежать.
Когда в августе Дени собрался записывать Плектруду в школу, Клеманс запротестовала:
– Ей всего пять лет!
– В октябре будет шесть.
На сей раз он держался стойко. И первого сентября повез в школу не двоих, а всех троих детей.
Впрочем, младшая вовсе не отказывалась учиться. Наоборот, она очень гордилась тем, что надела школьный ранец. В результате у дверей школы разыгралась странная сцена: мать плакала, глядя вслед уходящей дочери.
Но Плектруда быстро разочаровалась. Уроки в школе совсем не походили на балетные занятия. Здесь нужно было не шевелясь сидеть за партой целыми часами. И слушать учительницу, которая говорила совершенно неинтересные вещи.
Потом была перемена. Плектруда устремилась во двор, чтобы попрыгать на воле, – ее бедные ножки затекли от долгой неподвижности.
Во дворе дети играли вместе: почти все они знали друг друга еще с детского сада. Они дружно болтали, и Плектруде захотелось узнать, о чем идет речь.
Она подошла и прислушалась. Шум стоял страшный, дети кричали все разом, так что невозможно было различить, кто о чем говорит: «А наша учительница… а мои каникулы… а эта Магали… а твои заколки… дай мне „малабарку“!..[2] Магали – моя подружка… молчи, сама дура!.. уй-юй-юуууй!.. у тебя нет „малабарок“?.. ну почему мы с Магали не в одном классе!.. отстань, мы с тобой больше не играем!.. вот скажу учительнице!.. эх ты, ябеда-корябеда!.. а нечего было толкаться!.. Магали меня любит больше, чем тебя… ну и дурацкие у тебя туфли!..