– Мне тоже. Но мне это нравится.
– Да ты что! Тебе нравятся драконы?
– Ага. И летучие мыши тоже.
– И тебе ни чуточки не страшно?
– Нет. Потому что я их королева.
– Откуда ты знаешь?
– Я так решила!
Розелина нашла это объяснение восхитительным.
– Я королева всех, кто живет во мраке, – медуз, крокодилов, змей, пауков, акул, динозавров, слизней, спрутов.
– Ой, и тебе не противно?
– Вовсе нет. Мне они кажутся красивыми.
– Значит, тебе ничего не противно?
– Противны сушеные фиги.
– Но сушеные фиги совсем даже не противные.
– А ты их ешь?
– Да.
– Ну так вот, если любишь меня, больше не смей их даже в рот брать.
– Почему?
– Потому что продавщицы жуют их, а потом снова суют в пакеты.
– Да не может быть!
– А как ты думаешь, почему они все такие сморщенные и липкие?
– Ой, неужели это правда?
– Клянусь тебе. Продавщицы их жуют, а потом выплевывают.
– Фу, гадость!
– Вот именно! На свете нет ничего отвратительней сушеных фиг.
И девочки, на седьмом небе от счастья, долго упивались общей ненавистью к сушеным фигам, подробно обсуждая мерзкий вид этих скукоженных фруктов и восторженно взвизгивая.
– Клянусь тебе, я больше никогда не буду их есть, – торжественно объявила Розелина.
– Даже под пыткой?
– Даже под пыткой!
– А если тебе силой засунут их в рот?
– Тогда меня вырвет, даю тебе слово! – провозгласила девочка тоном невесты перед алтарем.
Эта ночь освятила их дружбу, превратив ее в таинство.
В классе статус Плектруды изменился коренным образом. Из презираемой отщепенки она сразу превратилась в лучшую, обожаемую подругу. Прояви к ней интерес такая же недотепа, как она сама, все оставалось бы по-прежнему. Но с Розелиной многие хотели дружить. Единственным ее недостатком было то, что она новенькая, да и об этом скоро забыли. И дети задумались, не ошиблись ли они насчет Плектруды.
Естественно, подобные соображения не высказывались вслух. Они просто таились в коллективном подсознательном класса, что ничуть не ослабляло их воздействия, скорее наоборот.
Конечно, Плектруда все еще отставала по арифметике и многим другим предметам. Но дети обнаружили, что слабость в некоторых науках, особенно когда она переходит все границы, несет в себе что-то героическое и достойное восхищения. Мало-помалу им начала нравиться такая форма протеста.
И только учительница придерживалась другого мнения.
Родителей снова вызвали в школу.
– Если позволите, мы протестируем вашего ребенка.
Отказаться они не могли. Дени был оскорблен до глубины души: на его дочь смотрели как на слабоумную. А Клеманс опять ликовала: Плектруда