Гусь с наблюдательной вышки глянул на приятеля. Флэш отрицательно покачал головой. Он не мог пойти против остальных и силой заставить народ поменять решение. Эта база ему не принадлежала. Одинцов сделал всё, что в его власти, он поступил по совести, казалось, нечего себя винить, но гадкое чувство всё равно разъедало душу.
Тимур вышел к бродягам:
– Сейчас мы не готовы вас принять. Мало ресурсов. Большинство проголосовало против.
Подросток с досады пнул камень, бухгалтерша отвернулась и что-то проворчала под нос, дизайнер Анюта безвольно опустила руки, поникнув всем телом. И только Сушкин нашел в себе силы улыбнуться:
– Спасибо, все равно большое спасибо, что выслушали нас. Нет так нет, судьбе виднее.
– К югу стоит ферма заброшенная. Не санаторий, но хоть какая-то крыша над головой. Рядом пруд. Там рыба водится, я вам снастей собрал: лески, крючки, поплавки, грузила. Удилище сами смастерите, – Одинцов бросил коробку.
Константин Семенович поймал подарок и почтительно поклонился:
– Благодарю. Мы вам чрезвычайно признательны. Не сочтите за наглость, но вынуждены попросить у вас еще одну бутылку воды. На дорогу так сказать, день сегодня выдался жаркий.
– Решим вопрос.
Когда квартет «отверженных» отправился искать другое пристанище, Одинцов хмурый как осенняя туча вернулся домой. Чуткая Соня сразу заметила неладное и ласково обняла его за шею:
– Не дали тебе выспаться, мой хороший. Подремли сейчас, а я с Надюшкой погуляю.
– Не, без толку, не усну уже.
– Они ушли? – робко и даже чуть виновато спросила супруга.
– Ну, естественно. Их же не пустили.
– Почему ты так за них заступался? Ты же их не знаешь.
Одинцов задумчиво теребил стальной браслет на правом запястье:
– Когда-то давно один человек в армии сказал, что я неплохо разбираюсь в людях. Мне тоже так казалось. Пастырь записал их в неудачники, бесполезный биомусор по нынешним временам. Я уверен, что он ошибся. Эти люди могли пригодиться общине в своё время. Но сегодня победили эгоизм, страх и жадность.
– Прости. Я поставила им минус.
Тимур замер, внимательно разглядывая большой сучок на деревянной стене. По плотно стиснутым губам Соня поняла, что муж злится.
– Ты вправе считать меня трусливой жадной эгоисткой, но я сделала так, как посчитала нужным.
– Нужным кому?
– Ей, – Соня указала на ворковавшую в кроватке малышку, – любой новый человек для меня – это потенциальная опасность. Из-за глупости или неосторожности он может принести сюда чесотку. И тогда всё рухнет, понимаешь?
– Так и я могу клещей зацепить на вылазке.
– Нет, ты другой. Ты чувствуешь ответственность передо мной и Надей. В первую очередь, это заставляет тебя быть в сто раз осторожней. А эти незнакомцы отвечают только за себя.
– Этого мало?
– Да, иногда мало!