– Просто у меня опыта больше, – допивая кофе, бесстрастно пояснил Савин.
Он повернулся к Вере, всем видом изображая дружескую заботу.
– Но не переживайте, я мягкий руководитель. Итак, где партийная касса? Центр дал мне важное поручение, нужны средства.
Вера вскочила, словно её ошпарили, испуганно посмотрела на Савина, быстро подошла к входной двери и заперла её на два оборота ключа. Вернувшись в комнату, девушка отогнула потёртый коврик на полу, потом подняла одну из половиц. Открылся узкий тайник. Вера достала пачку купюр, завёрнутых в тряпку, и протянула корнету.
На глаз оценив бюджет революционеров, Савин понял, что денег в нём немного – от силы рублей триста.
– И это всё? – недовольно спросил он.
Вера сжалась, но потом ответила с лёгкой неприязнью:
– У нас тут не монетный двор, денег не печатаем.
Корнет сгрёб купюры одной рукой и переложил в карман.
– Значит, так, – заговорил он, подражая повелительному тону великого князя. – Вот моё первое распоряжение! Увеличить членские взносы и собрать на нужды революции…
Он ходил по комнате туда-сюда, заставляя Веру следить за его перемещением, затем остановился напротив неё и закончил:
– …Десять тысяч рублей. Для начала.
Вера изумлённо вскинула брови.
– Откуда же мы их возьмём? – воскликнула она. – Банк, что ли, ограбим? И вообще, зачем нам столько?
Савин резко повернулся и так ударил ладонью по столу, что на нём зазвенели чашки.
– Это пока не ваше дело! Вы слышали мой приказ?
Властно посматривая на Веру, Николай выкрикивал, не давая девушке возможности возразить:
– Я теперь главный. А вы подчиняетесь! И если я сказал собрать десять тысяч, значит надо их собрать! Любой ценой!
Корнет угрожающе склонился над хрупкой девушкой. Она смотрела на него с гневом и возмущением. Никто из собратьев-революционеров никогда не отдавал ей приказы таким тоном.
Девушке до сих пор не верилось, что её мнение больше ничего не значит, что бразды правления перешли к этому нагловатому типу. Вера сжала губы, чтобы не заплакать. Не находя слов, она по-детски хлопала глазами. В них было столько искренней обиды, что Савин невольно отвернулся.
«У меня нет другого выхода. Я спасаю свою жизнь, – мысленно сказал он себе, заглушая голос совести. – А она переживёт… она сильная».
3.
Примеряя в тамбовском ателье изумительный, сшитый по последней моде костюм, Савин с удовольствием смотрелся в огромное зеркало в золотой раме. В новом наряде он стал похож на знатного дворянина, приехавшего с визитом в провинцию. Он тщательно копировал манеры великого князя, да и роли других знаменитых аристократов мог сыграть без труда. Пожилой портной с нескрываемым восхищением смотрел на клиента, который непринуждённо извлёк из портмоне пачку крупных купюр и заплатил, не требуя сдачи.
Савин