– Пей немедленно!
Без слов, я послушно выпила содержимое, и сразу же закашлялась: в стакане был коньяк.
– Быстро снимай мокрое платье! – продолжал отдавать приказы разгневанный муж.
Моя попытка не удалась: руки тряслись, как у заядлого алкоголика, тело ходило ходуном. Алексей одним рывком сорвал с меня платье и нижнее, тоже мокрое, бельё, затем быстро надел длинную тёплую ночнушку и заботливо закутал одеялом.
– Сейчас всё пройдет, ты поспишь и успокоишься, – уже ровным голосом проговорил муж, поглаживая меня, как маленькую, по голове.
От выпитого коньяка по всему телу разлилось приятное тепло, и оно, наконец-то, успокоилось, рыдания затихли, притупилась внутренняя боль.
– Отдыхай спокойно, за девочек не переживай – я их заберу, – это было последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в тяжёлое забытье.
Глава 16
Два сапога – пара
И из этого тяжёлого, мучительного забвенья меня вернули детские голоса. Я их слышала как бы издалека, из какого-то тёмного подземелья. Моё тело было налито свинцовой тяжестью, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, ни глаза открыть.
– Папочка, а мама опять заболела? – донёсся до моего слуха встревоженный родной голосок.
– Нет, мои хорошие, она просто спит, устала за день, – поспешно успокоил девочек заботливый отец.
Вероятно, было уже поздно, и девочки вскоре стали готовиться ко сну. Охраняя мой покой, они тихо шептались между собой, и мимо дивана, на котором я лежала, проходили, затаив дыхание.
Комнаты у нас были смежные, поэтому всем нам приходилось подстраиваться друг под друга. С одной стороны, вроде бы и неудобно, а с другой стороны, каждый из нас, в том числе, и дочери, учились заботиться и беречь своих близких, учились справляться со своим эгоизмом, учитывая потребности своих родных.
Вот и сейчас мои лапушки-девочки мышками прошмыгнули к себе, вслед за ними – муж. Его я всегда узнавала по шагам, даже когда он только входил в подъезд, я уже знала, что хозяин идёт домой…
– Папа, а ты почитаешь нам сказку? – услышала я детский вопрос, в котором слышалась надежда.
Читал ли папа дочкам сказку, я так и не успела узнать – опять растворилась в черноте забытья…
Утро пришло неожиданно быстро.
И очень болезненно. Ещё оставаясь с закрытыми глазами, я почувствовала, как ноет каждая мышца, каждый орган, каждая клеточка. Руки и ноги казались огромными, раздутыми, грудь, живот, спина ощущались отдельными частями, и каждая часть была просто неподъёмной. Захотела открыть глаза, и с большим трудом смогла их разлепить. Они превратились в узенькие щелки, на которые давили опухшие от слёз веки. Усилием воли соскребла свою стокилограммовую тушку с дивана и поползла в туалет. Сидя на унитазе, вспомнила вчерашние страсти и печально