– Позвольте, – вкрадчиво сказал 221-й. – Положим, ты патриот, не на словах, а на деле… У тебя должно быть все родное, все русское. Хлеб наш насущный, ржаной и пшеничный, куры, утки… Желательно петелинские. Одеть, обуть? Пожалуйте, сударь: «Большевичка», «Парижская коммуна», костюмчики, ботиночки… Угодно кальсоны? «Мелана» из Чебоксар, лучшие кальсоны в мире. И гробами богата Россия. Не Безенчуки какие-нибудь со своими «Нимфами», а солидные гробопроизводители. Вся страна охвачена. От Москвы до самых до окраин гроб найдешь и сможешь лечь в него. Гробовая фирма в Иркутске с проникновенным названием «Небеса». А как вам нравится «Дар Божий»? «Судьба» тоже хороша. Однако. Что мы видим у потомка купцов-патриотов, мастеров купить за грош, а продать за пятак, умельцев извлекать барыш из вдовьей слезы и драть три шкуры с безответного бедняка?
– Протестую! – вскричал Владимир Леонидович. – Либеральная ложь! Очернитель России. Последыш католика Чаадаева! атеиста Герцена! врагов и предателей… Мы поднимаем Россию с колен, а вы болтаете и мешаете. Ни к чему не способны, только к болтовне. Я русский мужик, я государственник, я православный, для меня Россия отчий дом! Враги извне, предатели внутри. За державу страдаю. Боже, куда я попал? Это Ад? Так быстро? За что?!
– Успокойтесь, – с дребезжанием в голосе сказал 276-й из своего итальянского, как выяснилось, гроба. – Мы в состоянии томительной неопределенности. С нами разберутся в порядке общей очереди.
– Владимир свет-Леонидыч! – с грубоватой лаской командира обратился к Селезневу полковник. – Наплюй. Разве не знаешь, у нас не жалуют, кто Родину любит. Я страшно переживал. Жене, Марье Гавриловне, она теперь вдова, бедная, вчера приходила, плакала, ей одной говорил: Маша! кругом измена. Она дрожала, Маша моя, и мне наказывала молчать. Не суйся, Петрович, пенсии лишат! Но не могу я молчать! Не так воспитан. Я эту рыжую сволочь своими бы руками с собой забрал. И трусость, и врут чрезвычайно.
– Вы совершенно правы. Мне столько палок в колеса… Но я даже не о себе, я об этих прикупленных Западом болтунах. Болтают за доллар в час, ни чести, ни совести, всякую чушь, соринку в бревно. Слава Богу, все под контролем, наш президент недаром из разведки… И Крым так по-умному. Вежливые люди, а?! Раз-два, и в дамках. Чтобы наш Крым – и у бандеровцев? Чтобы какой-нибудь жовто-блакитный клоун взял и брякнул: ласково просим, шановне НАТО?! Будьте, Панове, як у своей хате. И вся Россия у них на прицеле.
– Так вот, – вставил насмешник номер 221-й, – к вопросу об Украине. Знаете ли вы украинские гробы? Знаете ли вы, как тиха украинская и всякая другая ночь в этих гробах? Знаете ли вы, какие удобства для обитателя предоставляют они? Кондиционер – раз…
– Да ты что! – в полном обалдении проговорил молчавший до этого номер 223-й, скромный труженик, многодетный отец, которого отпевали, погребали и поминали в кредит. – Да на кой! Да здесь и так не жарко!
– Музыкальный центр – два…
– Что