Ныне я веду уединенный образ жизни и редко бываю в Лондоне. Изредка посещаю оперу, не в силах отказаться от театра окончательно, как и он, человек, который однажды воплотил в себе тот идеальный образ, что я представляла. Он навсегда остался для меня каким-то необыкновенным, особенным, непохожим ни на кого другого и в то же время удивительно близким мне. Такого родства душ я не ощущала прежде ни с кем, даже с горячо любимым мною отцом. Этот человек, моя муза, мой друг столкнулся с такими испытаниями, которые выпадают на долю далеко не каждому, и, пережив которые, невозможно полностью излечиться от шрамов, оставленных неумолимой рукою судьбы, которая не обошла стороной и меня. По счастью, мы нашли утешение друг в друге, он очень меня поддерживает. Рядом с ним мне хорошо и спокойно. Теперь, спустя годы я снова вижу блеск и радость в его лучистом взгляде, его посещает вдохновение, у него появились новые мечты. Он снова пишет. Да, теперь вновь о нем говорят в Лондоне.
Сегодня, наводя порядок в шкафу, я нашла фотокарточку: мы с отцом и моим другом Питером стоим у афиши нашего представления. Мы полны надежд, улыбаемся. «Мир иллюзий мистера Палмера» действительно тогда шел с большим успехом, мы собирали полные залы. Но то, что с интересом лицезрела публика, те фокусы, за которыми следили, затаив дыхание, а после с восхищением аплодируя, дивясь мастерству фокусника, тогда не вызывали во мне интереса. Я знала секреты всех номеров, а потому наблюдала из-за кулис за происходящим на сцене со скукой. Лишь иногда, во время особых номеров я немного нервничала: получится ли у отца фокус также хорошо, как в прошлый раз?
Конечно, он был талантливый иллюзионист, я гордилась им, но только вот меня неудержимо влекло к драматическому театру, где, как мне тогда казалось, происходит настоящее волшебство, и ты попадаешь в мир произведений, встречаясь с их героями и проживая их историю от начала до конца. Мне хотелось, чтобы и наше представление было связано сюжетной линией, а не отдельными номерами. Ценители иллюзий возразят мне, что подлинный интерес внутри каждого отдельно взятого фокуса, а сюжетные линии – лишь дешевая приманка, чтобы отвлечь от скучных номеров, спрятать их за ширмой красивой истории. Сюжет может быть в цирке, но не в представлениях иллюзиониста. А я, подобно ребёнку, ждала интересных историй и героев. Фокусы меня увлекают, но лишь пока их секрет не разгадан.
Так у меня бывает и с людьми. Иной раз восхищаешься кем-нибудь, человек кажется загадкой, легендой, но стоит иллюзии развеяться, как ты понимаешь, что ничего особенного в человеке нет, и сразу теряешь к нему всяческий интерес. Так у меня бывало всякий раз, когда я восхищалась артистами на сцене, фокусниками или цирковыми, даже писателями. Так было со всеми, кроме того человека… Человека, который для меня до сих пор загадка, человека, чья история неразрывно связана с моей.
Глава 1. Гость
Сколько я себя помню, я всегда была ассистенткой отца в его фокусах, с самого детства. Начиная, наверное, лет с пяти я уже вытягивала карты или доставала из рукава цветок или пропавший платок. Тогда я еще не понимала секреты фокусов и с восторгом ребёнка хлопала в ладоши. Иллюзионисты были для меня волшебниками, я верила в сказки, мечтала о встрече с феями и эльфами, а отец поддерживал во мне эту любовь к волшебству, рассказывая сказки и показывая удивительные фокусы. Я росла с ним, не зная горя. Отец был для меня всем. Он научил меня писать и считать, а его друг-художник обучил меня живописи. В пансион меня не отдали: отец был очень привязан ко мне, а из-за частых гастролей, предпочитал брать с собой и не оставлять в Лондоне. Хотя большую часть года мы и проводили в столице, нам нравилась наша свобода, что можно в любой момент сорваться и уехать, не будучи зависимыми от пансиона, работы в конторе и прочих непременных атрибутов жизни степенного горожанина.
Мы жили в Лондоне, в тихом старом районе с красивыми старинными домиками, увитыми плющом, с милыми и приветливыми соседями. Отец купил этот дом сразу после свадьбы, только вот спустя три года после моего рождения мама заболела туберкулезом и умерла. Я совсем не помню ее. Отец иногда рассказывал о маме, придумал даже целую сказочную страну, где она теперь живет. А ещё он говорил, что мама смотрит на меня и посылает звёздный свет в мое окошко и волшебные сны.
Любимым моим праздником было и по сей день остаётся Рождество. Я верила, что святой Николай приносит в чулок на каминной полке подарки, любила украшать ёлку сладостями. Мой папа чудно готовил, и гости всегда делали комплименты его кулинарному таланту.
Раньше нам часто наносили визиты, но потом большинство старых папиных друзей переехали в более престижные районы, кто-то женился и был занят своей семьей, так что Рождество мы порой встречали небольшой компанией, а иногда и вовсе вдвоём.