– Закрой рот, ворона, кишки простудишь!
Данька вздрогнул.
– Ты чё? – удивился Пашка.
– Я? Я ничё, – равнодушно пожал плечами Данька. Он всегда был серьезен. Мысль о новенькой незнакомке его отпустила, но предательски спряталась и притаилась где-то в глубине мозга. Данька напустил на себя безразличный вид, чтобы Пашка, этот болтун, не начал над ним издеваться в своей манере.
Пашка ненавидел девчонок и всегда при случае старался подколоть Ларку, обзывая ее дылдой, оглоблей или за глаза «доска, два соска». Прямо он ей это говорил иногда и с безопасного расстояния, так как можно было огрести по чайнику. Ларка злилась и почти всегда гонялась за Пашкой, чтобы дать ему пендель. Но он бегал быстрее и как-то юрко уворачивался. Так что за первую смену счет между ними был четыре – два в пользу Пашки. Поэтому Данька сомневался, стоит ли рассказывать Пашке про свое впечатление от новенькой «Просто Красивой Девочки». И они пошли вдвоем в корпус. В палате ребята перекинулись в карты в дурака. Начали сдавать третий кон, как вдруг мимо палаты пробежала Светка Примогенова и крикнула в дверь:
– В двенадцать ноль-ноль построение отряда на перекличку!
Данька снова вздрогнул, это означало, что он уже совсем скоро узнает, как зовут новенькую. Пашка это заметил:
– Ты чё?
– Фу, дура, Пургенова, – огрызнулся Данька.
– Давай, сдавай, лапоть, – расхохотался Пашка.
В двенадцать ноль-ноль, перед обедом, вожатая Люда построила своих пионеров и, дав команду «Равняйсь! Смирно!» и отсалютовав, начала перекличку второго отряда. Данька был высок для двенадцати с половиной лет и стоял в строю впереди, по росту. Он был выше новенькой. Очередь дошла до него:
– Кораблев Данила?
– Здесь!
– Широв Павел?
– Здесь!
– Примогенова Света?
– Здесь!
Теперь подошла очередь новенькой.
– Светлова Евгения?
– Здесь! – задорно откликнулась «Просто Красивая Девочка».
«Ее зовут Евгения Светлова – красиво», – подумал про себя Данька.
– Можно тебя называть Женя? – дополнительно спросила вожатая Люда.
– Да, – просто ответила та.
«Итак, Светлова Женя, Женька, Евгения», – Данька поймал себя на мысли, что перебирает ее имя на разные лады. И фамилия у нее была нормальная, даже красивая – Светлова. Не какая-нибудь там Пеньтюхина или что-нибудь в этом роде. Дело было не в фамилии, конечно же, Данька еще не читал тогда Чехова и не мог знать, что в человеке должно быть все прекрасно, и так далее, но он интуитивно тянулся к прекрасному, искал его, его душа искала в природе, в людях, в товарищах. Только он сам еще не мог это нормально самому себе объяснить. А дети часто бывают жестоки и придумывают всякие