Несколько раз я звал Машу к себе, но ей мои игрушки не понравились, она просто сидела и смотрела на развешанную одежду сестёр. Сегодня она прошла, не снимая курточки, так Маша мне нравилась особенно. Как будто пришла из другой страны.
– Хорошо у вас, вон у девочек туфли, а я в кроссовках хожу всю зиму. Мама говорит, что до остановки недалеко, не успеешь замёрзнуть.
– Зато кроссовки у тебя красивые, – я и правда так думал.
– Да, яркие. Но в них набивается снег, и я сижу на уроках с мокрыми ногами. А у тебя полная семья. Не всем так везёт. Я слышала разговор директора с одной учительницей. Он сказал, что пришёл приказ не считать одинокого родителя с ребёнком семьёй, семья – это только когда все вместе.
– Я не думал об этом. Да, когда я вырасту, обязательно так и сделаю, – мне казалось, что в старшем возрасте мальчика выдают девочке, как учебники в школе, и я бы хотел, чтобы меня выдали Маше.
Я пока не стал открывать ей свой секрет. Мама иногда давала мне деньги, на пирожок в школе. Но я его не покупал – стоять в очереди мне не нравилось, даже если в ней мало ребят, всё равно они толкаются и обзываются, – а копил монеты на кино. Будет тепло и тогда накопится и достаточная сумма, и до кинотеатра можно будет пройти не по сугробам. И может, попрошу у сестёр их старые туфли, которые уже стали им малы. Хотя я знаю, что мама отдаёт ношенные вещи своей подруге, у которой двое малышей. Мне вещи второй папа приносил с работы – они были почти новые. Того мальчика, чьи были курточка и шапочка, я не знал. Думаю, он не стал бы меня обижать. А деньги я хранил в той же коробке, где всё своё. Они были незаметны в куче моего добра. Когда-то папа так назвал мои игрушки – добро. Мне очень понравилось.
– А пойдём на кухню пить чай!
– Ну пошли.
Моя мама сидела в дальнем углу стола и смотрела наискосок в окно. Я давно привык к этому и знал, что она не помешает и ничего не скажет.
– Здравствуйте, – тщательно выговорила Маша, у меня такое длинное и «задиристое» слово, где много «з», не получалось.
Маша села боком к столу, может, чтобы не смотреть на маму. Мама нас, наверное, всё же заметила: прибрала свисавшие волосы назад.
Я как маленький хозяин нажал на кнопку чайника, подвинул гостье блюдце с оставшимися тремя конфетами. Маша взяла одну и моментально съела. Остальные оставила на чай.
Пока вскипал чайник, я не решался поворачиваться – не хотел вспугнуть это приятное время. Маша подошла и встала рядом.
– Сколько тебе сахара? – спросил я.
– Три кусочка.
– Ой, так сладко. Мне хватает одного.
– Можно, я возьму ещё сахар на потом?
Не дожидаясь ответа, девочка спрятала в карман ещё рафинада.
– Больше не надо: мама заругает, – прошептал я, хотя знал, что мама никак не отреагирует на наши разговоры.
Стульев за столом и на кухне было много. Я первый раз сел на место второго папы, взрослые называли это местом председателя, в узком